не открывая глаз, я приложил палец к губам. — Сейчас будет две новости, одна хорошая, а другая… как посмотреть. И начну я со второй. Наш с вами концерт почти подошёл к финалу.

— Панки хой! — почти слаженным хором грянул зал.

— Но я тертый калач, так что у меня в запасе осталась ещё одна группа. И они прямо сейчас за моей спиной как раз готовятся выступать…

— Панки хой! — снова заорала публика.

— Что такое⁈ — встрепенулся я, открыл глаза и оглянулся. — В смысле, тут никого нет? Какого хрена⁈

Я посмотрел на моих «ангелочков», стоявших за кулисами «на низком старте» и едва заметно кивнул.

— Так вот же они! — радостно воскликнул я. — И сейчас они для вас споют несколько песен…

— Хэви метал! — заорала часть публики.

— А кто это? — раздались единичные выкрики.

«Всё-таки сценические костюмы — это годная идея», — в очередной раз подумал я, глядя, как «ангелочки» подключаются.

— «Ангелы С»!!! — заорали толкиенисты, тусящие возле сцены.

— Уоооооо! — подхватила публика.

— «Ангелы С»! — объявил я и раскинул руки в стороны. А потом отвесил драматично-театральный поклон, тряхнув шевелюрой.

И Кирюха тут же выдал один из своих фирменных запилов. Не терпелось ему продемонстрировать возможности гитары. Я стоял спиной и не видел, но уверен, что у него на лице сейчас смесь восторга и офигения.

— Они остаются, а я ухожу! — я по-ленински вытянул руку вперёд и строевым шагом утопал за кулисы.

— Темной ночи, город Новокиневск! — сказал в микрофон Астарот. — И сейчас она станет ещё темнее…

Голос фронтмена чуть подрагивал, но, надеюсь, это было заметно только мне. Больше половины этого зала видели и слышали его впервые. Я на все сто уверене не был, но мне показалось, что на разных площадках зрители только частично пересекаются. Компашками, которые не пропускают вообще ни один концерт. Остальные же — это те, кто ходит, например, только в «котлы». Или только на фестивали. Или в какой-то один конкретный подвал. Непересекающиеся множества.

Хрен знает, от чего это зависит. Возможно, все дело в доинтернетной эпохе. Кто про что знает, тот туда и ходит.

Надя запела на немецком. Ее нежный голосок заполнил большой зал «котлов», и публика примолкла. Всё-таки, «ангелочки» были темной лошадкой, и народ не знал, чего от них ждать.

— Кровавой луны костер

Покрыл небеса пурпуром

Я знаю, мой враг хитёр

Как тени в тумане хмуром.

Но я здесь

И я иду по следу

Я пью победу

Словно вино.

Темный лес

Или мрачный камень

Лёд и пламень

Сплелись

В мертвый узел среди снов…

Я сел на стул и только сейчас ощутил, что на самом деле слегка всё-таки устал. Песня была новая. Я впервые ее слышал в полной аранжировке, а не пунктирными кусками. Кроме того, Кирюха три раза переписывал текст, мелодика ему, видишь ли, не нравилась. Но результат оказался весьма неплох.

Это опять была вполне цельная история, практически сказка. Герой охотился на оборотня, терроризирующего деревню, а в финале оказывалось, что оборотень — это он же сам и есть.

К середине песни зал «оттаял» и тоже оценил и принял «ангелочков». А когда Астарот в финале песни проделал финт с крыльями, так вообще утопил их в овациях и восторженных визгах.

«Надо Бесу что-нибудь клевое подарить, — подумал я. — Он вроде как-то жаловался, что хорошие инструменты для работы с кожей достать очень трудно…»

По изначальному плану «ангелочкам» полагалось спеть три песни. Но в конце третьей зал бесноваться так, что когда я вышел из-за кулис, то думал, что в меня оттуда сейчас что-то тяжёлое полетит. Только бы я убрался обратно, а концерт продолжился.

— А куда это вы собрались? — ехидно спросил я, демонстративно подмигивая залу, но повернувшись в сторону Астарота.

— Так ведь все! — наш фронтмен развел руками так, что его эффектные крылья слегка раскрылись. — Часики тик-так, концерт ведь закончен.

— Астарот, я тебе сейчас один секрет открою, — драматичным шепотом зашипел в микрофон я. — Когда публика так активно кричит «бис», то если ты просто так уйдешь, то переродишься в следующей жизни унитазным ершиком.

— Бис! Бис! Хэви метал! — заорала публика.

«Понимаю теперь, почему финал концерта — козырное место», — подумал я, удаляясь за кулисы. «Ангелочки» скучковались, тихо обсуждая, что будут играть, а потом Бегемот, тряхнув шевелюрой, отбил стартовый ритм.

— Не спешите, — я шагнул навстречу Астароту, останавливая их груженую процессию в центре холла. — Давайте задержимся минут на десять-пятнадцать.

— Так нас же Гена ждёт! — воскликнула Ирина. Жана было не видать, судя по всему, он стоял в очереди за верхней одеждой в гардероб.

— Подождёт, — усмехнулся я. — Давай дадим ребятам насладиться чуток.

— Чем? — Ирина удивлённо оглядела бурлящий зрителями холл.

Тут откуда-то справа раздался девичий выкрик.

— Смотрите, это же «Ангелы»!

И к сложившим инструменты «ангелочкам» бросилась стайка девчонок. С радостными визгами.

— Ой, мне так понравилась ваша песня про ведьму!

— А у вас уже есть кассеты?

— А где вы ещё выступаете?

— Ой, ты такой симпатичный, меня Лена зовут!

— А почему я вас раньше не видела, вы из Москвы приехали, да?

И снова на лицах «ангелочков» появилось то самое выражение. Радостного недоверия. Они, кажется, все ещё не верили, что это с ними происходит. В тот же самый день, когда они чуть было не собрали манатки и не уехали восвояси. Послушав лживые заверения Банкина.

— Вот этим, — усмехнулся я и посмотрел на Ирину.

— Совсем уже обнаглели! — сдавленно