Шрифт:
Закладка:
* * *
То, что залив Ботани для поселения не годится, стало ясно сразу, и коммодор направил флот чуть дальше к северу. Путь до Нового Южного Уэльса занял почти девять месяцев – разве пара миль что-то меняла?
С моря казалось, что коммодор ошибся. Рук с Гардинером, опершись о фальшборт, смотрели, как «Сириус», накренившись на левый борт, повел флот к обыкновенной, казалось бы, выемке на теле высокого желтого утеса. В блоках, разворачивая паруса, заскрипели шкоты, и судно направилось туда, где у его подножия бурлили и пенились волны.
Но коммодор не ошибся. За утесом на запад плавной дугой уходила огромная, спокойная водная ширь. «Сириус» скользил мимо бухточек, окаймленных серпами желтого песка, и поросших густым лесом мысов. В этом необъятном, скрытом от моря заливе, где за одной прекрасной бухтой появлялась другая, где один живописный мыс сменялся другим, было нечто, вгонявшее Рука в полузабытье. Он мог бы бесконечно плыть вот так к самому сердцу этой неизведанной земли. Главное – не добраться до места назначения, а двигаться вперед, глядя на пенящиеся у форштевня волны и уходя по этой расселине все дальше вглубь материка, будто и вовсе не придется останавливаться.
«Сириус» обогнул скалистый остров, и Рук увидел на берегу людей – они бежали, потрясая копьями. Ветер донес до него их голоса, раз за разом выкрикивавшие одно и то же слово: «Варра! Варра!» Вряд ли оно могло значить «добро пожаловать!» Рук предположил, что самый вежливый перевод – «убирайтесь к черту!»
С рокочущим стуком и всплеском спустили якорь. Когда Рук вновь взглянул на берег, там уже никого не было.
Судно встало у входа в небольшую бухту, укрытую с обеих сторон высокими кряжами. Там, где в нее впадала речушка, виднелась полоска песка. Чуть дальше вглубь суши уходила неглубокая поросшая лесом долина.
Матросы подготовили шлюпку для высадки на берег. Первыми в нее спустились сержант и четверо вооруженных рядовых, потом коммодор и капитан Бартон. Доктор Веймарк, с неожиданным для человека его комплекции проворством, последовал за ними. Рук не стал дожидаться приглашения и поспешил спуститься следующим. Он не хотел упускать возможность оказаться среди тех, кто первыми коснутся этой земли, о которой ему известно не больше, чем о Сатурне.
Ступив на песок на дальнем конце бухты, Рук почувствовал, как земля качнулась у него под ногами. Он полной грудью вдохнул местный воздух – сухой, чистый, вяжущий, сладковатый и в то же время кислый, теплый и насыщенный запахами органики, которые сбивали с толку после стольких недель одного лишь безликого морского ветра.
Веймарк сделал шаг и, ощутив под ногами твердую землю, расхохотался так, что живот затрясся. Он хотел было что-то сказать, но тут из-за кустов вышли пятеро мужчин и встали вдоль кромки песка. Рук услышал за спиной знакомые глухие толчки: звук вскидываемых к плечам мушкетов.
– Спокойно! Спокойно… – в голосе сержанта слышалось напряжение.
Мужчины были темнокожие, нагие, а на их лица, казалось, даже на солнце падала тень. «Туземцы, – подумал Рук. – Всего в паре шагов!»
Странные и вместе с тем вполне обыкновенные – в сущности, такие же люди, как и он сам: те же плечи, колени и срамные места – хотя они ничего срамного в них не находили. Впереди стоял поджарый седобородый мужчина, остальные – у него за спиной, у каждого в руках по копью и деревянному щиту. Кожа в солнечном свете – чернее черного. Они выжидали.
– Безделушки, сержант, давайте их сюда!
Коммодор обернулся к шлюпке, нетерпеливо протягивая руку за мешком, который ему подал сержант. Он потряс в воздухе бусами, и они заиграли на солнце.
– Ну же, друзья мои! – поманил он. – Смотрите, держу пари, такого вы еще не видели!
Даже на его осунувшемся лице отразилось радостное возбуждение. Впервые Рук увидел в нем того любопытного мальчишку, которым он, должно быть, когда-то был.
Веймарк пошел еще дальше: у него в руках сверкнула лупа.
– Взгляните, сэр! – воскликнул он. – Я готов сей же час подарить ее вам, если вы изволите подойти ближе и взять ее! Боже, Бартон, вы только посмотрите, как они осторожны – точно кот, который заприметил сливки, но боится доярки!
Его раскатистый смех, казалось, придал чужакам смелости. Седобородый шагнул вперед.
– Вот, так держать, мистер Чернокожий! Давай, иди сюда!
Доктор грузно изобразил танцевальное па, и туземец вновь покрепче ухватился за копье.
Бартон не мог дурачиться подобно Веймарку на глазах у своей команды, но тоже достал бусы и стал крутить их в руках.
– Рук, дружище, возьмите что-нибудь, попытайте удачу! – выкликнул он.
Выбрав лупу, Рук шагнул к ближайшему туземцу – мужчине его возраста, настороженно, как борзая, шныряющего глазами с него на Бартона и обратно.
Рук приветственно поднял руку.
– Добрый день!
Все равно, что бросить камень в кусты, гадая, какая оттуда вылетит птица.
Туземец был хорошо сложен, держался очень прямо. Литые мускулы на его груди украшал аккуратный узор из бугристых шрамов, напоминавший отделку на одежде.
Он взглянул на Рука, приоткрыв рот, будто собирался что-то сказать. Белки его глаз резко выделялись на фоне черной кожи. Шагнув вперед, он одним быстрым движением схватил лупу и отступил обратно. Он показал ее соплеменнику, что стоял рядом, и оба принялись разглядывать ее, переговариваясь вполголоса.
Потом лупа им наскучила. Туземец бросил ее на песок – так же небрежно, как какой-нибудь портсмутский мальчишка мог бы швырнуть огрызок от яблока. Они отступили на несколько шагов назад и, казалось, чего-то ждали.
Более стоящего подарка? Другого жеста доброй воли?
Следующий ход сделал Веймарк. Должно быть, ему все это казалось развлечением, вроде театральной миниатюры с лупами и бусами. Он смело подошел к самому старшему туземцу, поджарому седому мужчине, взял у него щит – «только на время», жестами показал он – и воткнул его в песок. Потом зарядил пистолет, прицелился с короткого расстояния, взвел курок и выстрелил. Туземцы отпрянули от яркой вспышки.
Дым развеялся. В воздухе повис запах пороха.
Щит был крепкий – цельный кусок дерева в полметра длиной и несколько сантиметров толщиной, но пуля пробила его насквозь, оставив рваную дыру и длинную трещину сверху донизу. Старик поднял свой щит, и тот развалился надвое у него в руках. Сложив половинки вместе, он провел длинными пальцами по тому месту, где пуля проломила древесину. Потом прислонил щит к животу, как бы спрашивая: она и с ним способна сделать то же самое?
– О, да, без сомнения, мой чернокожий друг! – охотно подтвердил Веймарк. – Раскроит
