Диана

Старый добрый шантаж. Расскажи мне, и я подарю тебе с неба звезду, точнее мыло. Вот… дракон! С другой стороны, с меня не убудет.

- Это такой прибор, с помощью которого можно фиксировать любой момент жизни, - я перехожу в режим фотографирования, навожу на него объектив и щёлкаю.

Он отшатывается, словно я угрожаю его жизни, я невозмутимо продолжаю фотографировать. Солнце удачно подсвечивает его лицо и фигуру, путается в его бронзовых кудрях, довольно странно подстриженных, но мало ли, может здесь так модно.

- Покажи! – его требовательный тон подчиняет, руки сами тянутся открыть режим просмотра.

Я еле сдерживаю свой порыв покориться. Быстро фотографирую последние кадры – особо впечатляющие, ведь в его глазах вновь начинает зарождаться огонь, видимо, от нетерпения. У меня получается заснять ряд кадров с разными оттенками его глаз, на последнем из них запечатлён тот самый огненно-алый. Отлично, у меня есть теперь визуальный образец!

- Вот, смотри, - я переключаю режим на просмотр, листаю на начало спонтанной фотосессии, поворачиваю к нему камеру.

Медленно, давая рассмотреть, листаю фото. С каждым кадром глаза модели на экране разгораются, от них становится жутковато, хотя во время съёмки я не особо реагировала – увлеклась процессом.

- Я…, - дракон замешкался, - я так выгляжу?

Он заметно смущается, огонь уходит из его глаз, возвращая прежнюю сталь. Неужели он на себя даже в зеркало не смотрится? Хотя, учитывая причёску и прочее, похоже, его у него попросту нет.

- Да, - отвечаю я, не углубляясь в детали.

Мне в целом нравится, он сильно отличается от всех, с кем я знакома, либо просто видела на улице. Огромный, мужественный, страшный. В смысле страшные шрамы, грозный взгляд, а поведение и вовсе… Но меня к нему невообразимым образом тянет. Что за наваждение? Я никогда не испытывала любви к грозным наглым мужчинам, давно не посещавшим парикмахера. Впрочем, я ни к кому не испытывала любви, даже лёгкой, поверхностной, как бывает у любой нормальной девушки.

Вывод напрашивается сам собой.

- Ой! – возглас неожиданно даже для меня самой вырывается наружу – это я осознала, что впервые настолько заинтересовалась мужчиной.

- И ты до сих пор в ужасе не скрылась? – он горько усмехается, похоже, по-своему истолковав мой возглас.

- Куда? – я улыбаюсь, окидывая взглядом своё одеяние, озеро и чудесную долину, окружённую горной стеной.

Кстати, вокруг, оказывается, такая красота, а я со всеми этими драконьими волнениями и не заметила!

Переключаю «Никон» в режим фотографии и принимаюсь снимать удивительнейший пейзаж. Всё что угодно, лишь бы отвлечься от неуместной тяги! Присаживаюсь на корточки, устанавливаю режим макросъёмки и тут кончик одеяла, который я подвернула внутрь, чтобы закрепить конструкцию, имитирующую одежду, выскальзывает наружу. Одеяло начинает сползать с груди, я судорожно подхватываю его, засовываю обратно. Вздрагиваю. Вроде бы успела свыкнуться, что колется, а тут снова неприятные ощущения вернулись.

- Ты так и не ответила, откуда ты, - он присаживается рядом со мной на корточки и пытается понять, чем меня заинтересовал голубой цветок.

Я показываю ему снимок, на котором он выглядит просто потрясающе: насыщенный васильковый цвет, белые прожилки, нежно-жёлтая сердцевина и капелька воды, сверкающая на солнце не хуже хрусталя. Похоже, с меня капнуло.

- Для начала неплохо бы представиться. Я – Диана, а ты? - я встаю, поскольку сидение на корточках да ещё и в сползающем одеяле – не то удовольствие, которое хочется продлевать.

Он задумчиво смотрит на меня снизу вверх, то ли сомневаясь в моей разумности, то ли ещё почему, но вид у него тот ещё. Я терпеливо молчу, ожидая ответа.

- Аман, - всё же выдаёт он через какое-то время и тоже поднимается.

- Очень приятно, - я киваю и протягиваю руку для пожатия.

Он смотрит на неё, словно я ему предлагаю нечто несусветное. Может, он непривычен к такого рода жестам? Ой, нет, очень даже привычен, только немного по-другому.

Моя рука утопает в его большой ладони, он тянет её к губам, чтобы что? Поцеловать? Как неудобно, я ей только что чесала ухо! Но, похоже, его это ничуть не смущает. Он аккуратно целует тыльную сторону кисти, и я мгновенно покрываюсь мурашками. Вся от макушки до пяток. Лицо горит – я чувствую, как нагрелась кожа от излишнего кровотока, пальцы трепещут, пойманные его горячей рукой.

Что делать?

- Я из Петербурга, учусь в художественной академии, мне двадцать лет, не замужем, детей нет, - выпаливаю как на духу.

Зачем я сказала про замужество и детей, точнее их отсутствие – сама не знаю. Вроде и привычки такой не имею, разве что при поступлении отчитывалась об этом, но то было два года назад.

- А Петербург – это где? – вкрадчиво спрашивает Аман, продолжая удерживать в плену мою кисть.

- В России, - вижу, что это слово ему ни о чём не говорит, и продолжаю, - стране, занимающей большую часть Евразии – самого обширного материка Земли.

Говорить о Солнечной системе и спиралевидной галактике Млечный Путь я не стала, у него и так был весьма ошарашенный вид.

- Что ж, - спустя некоторое время он всё-таки решает ответить. – У нас нет такого государства, которое бы занимало большую часть материка, как и материка с названием Евразия. Правда, я давненько не выбирался в большой мир, предпочитая уединение, но вряд ли что-то кардинально изменилось за последние сто лет. Точнее сто семь.

Что, он сто семь лет не выбирался в люди? Сколько же ему тогда самому?!

Я чувствую, что ещё чуть-чуть, и мои глаза начнут выпадать. В буквальном смысле этого слова!

- Если говорить в том же духе, - продолжил Аман, - то я из Восточных, по-другому ещё Змеевых гор, бывший наследник главы клана бронзовых драконов, вдовец, детей нет. Сейчас мы находимся в Окраинных