Можно предположить, что авторы этих последних книг упускают определенный промежуток из деятельности первосвященника, когда он, возможно, еще действовал на стороне Иуды Маккавейского. И именно Алким до предательства попал на страницы книги Иудифи под именем Иоакима. Для такого ви́дения подходит очень узкий промежуток времени, когда первосвященник сотрудничал с Иудой, находясь в тени героя и воителя. Это позволяет датировать книгу Иудифи очень коротким периодом до начала вражды Иуды и Алкима, временем их сотрудничества, обойденного молчанием в Маккавейских книгах, то есть отрезком между 164/163 и 162/161 гг.[45]

1.3.4. Язык оригинала. Книга Иудифи сохранилась только на греческом языке. Однако многочисленные гебраизмы греческого текста могут указывать на существование еврейского подлинника. Сторонники «еврейского» происхождения считают, что текст книги в Септуагинте – это буквальный перевод оригинала. Блж. Иероним Стридонский писал о том, что существовал арамейский оригинал книги, с которого он делал свой перевод[46]. Однако ни еврейский, ни арамейский оригиналы до сих пор не обнаружены.

Противники «еврейской версии» отмечают в тексте Септуагинты некоторые особенности, свойственные только греческому языку, следовательно, по их мнению, книга не может быть переводом, а является оригиналом[47].

1.3.5. История текста и толкования. Древние переводы (сирийский, эфиопский, армянский, славянский) книги Иудифи сделаны с греческого текста Семидесяти. Древний латинский перевод сохранился в пяти различных списках, но в целом достаточно точно передает греческий текст.

Значительно отличается от других текст Вульгаты. Блж. Иероним, исходя из принципа hebraica veritas («еврейская истина»), сомневался в каноничности книги (как из-за отсутствия еврейского текста, так и из-за неприятия ее иудеями). Точка зрения блж. Иеронима отразилась на методе его перевода: он передавал только общий смысл текста (sensus a sensu), в то время как при переводе канонических книг Ветхого Завета строго следовал древнееврейскому оригиналу.

Текст книги в Вульгате короче греческого на одну пятую и во многом не совпадает с Септуагинтой по содержанию. В нем упомянуты другие географические названия, изменены некоторые факты и т. п. Так, в Вульгате опущены подробности о числе войска Олоферна (2:5), сокращены угрозы Навуходоносора против непокорных народов (2:7–10), не сообщено о множестве союзников (2:20), а также о блокаде Ветилуи (7:13–15) и многое другое. В то же время Вульгата полнее, нежели греческий текст, изображает непреклонную жестокость Олоферна и ужас, наведенный им (3:9–11), упоминает о разделении Чермного моря и гибели в нем египтян, о чудесах во время странствования в пустыне. Все это придает латинскому переводу несколько иной вид и совершенно меняет порядок счета стихов.

В 1894 г. была опубликована неизвестная ранее арамейская версия книги XI в. Ценность ее в том, что в ней всего 40 строк, опущено множество подробностей, названий и имен (в том числе Олоферн, Ветилуя и Ахиор), а врагами названы не ассирийцы, а Антиох Епифан, современник Маккавеев, осаждающий Иерусалим. Иудифь в этой версии не «вдова», а «дева» (буквально – «ветилуя»), и есть мнение, что это ее именование могло потом «превратиться» в название города. Есть версия, что этот «конспект» мог быть оригиналом, на базе которого создана греческая версия.

Многие отцы Церкви считали эту книгу канонической.

Начиная со святоотеческого периода Иудифь упоминалась как образец смирения, справедливости, стойкости, целомудрия. Ее примером часто объясняют библейский парадокс «сила в слабости».

На русском языке о книге Иудифи есть несколько книг[48] и статей[49].

1.3.6. Использование в богослужении. Отрывок из книги Иудифь (13:2–20) читается как паремия в полиелейной службе святой равноапостольной княгини Ольги (11 июля). Этой службы не было в дореволюционных Минеях (потому можно говорить о ее неуставном характере), но она есть в современной Минее.

Книга Премудрости Соломона

1.4. Книга Премудрости Соломона (Σοφία Σaλωμῶνος). Блж. Иероним Стридонский в своем латинском переводе озаглавил ее просто «Книга мудрости» (Liber Sapientiae), так как уже он был убежден, что Соломон не мог быть ее сочинителем.

1.4.1. Содержание и богословие. В книге можно выделить три части[50].

В первой части (глл. 1–5) рекомендуется жить благочестиво, потому что это приносит пользу человеку. Награда за добродетель – мудрость (гл. 1). Она помогает праведникам во время гонений, но ее не имеют безбожники, которые видят только обстоящую их земную реальность (гл. 2). Несмотря на земные страдания, праведники счастливее грешников, потому что грешников ждет смерть и вечный суд (глл. 3–4). Слишком поздно безбожники увидят свое заблуждение (гл. 5).

Во второй части автор обращается к властям. Из-за большой ответственности они будут более строго судимы (6:1–10). Поэтому они должны стремиться к мудрости (6:11–27). Примером такого стремления является Соломон (7:1–12), которому открылась мудрость (7:13–21). С ее помощью он лучше всех описал устройство мира (7:22–8:20). В 8:21–9:19 говорится о молитве как способе получения мудрости.

В третьей части описывается история спасения, начиная от Адама (гл. 9). Далее автор говорит о Ное, Аврааме, Лоте, Иакове, Иосифе, Моисее (гл. 10). Затем вспоминается исход из Египта (гл. 11) и наказание хананеев (гл. 12), причиной которого было их идолопоклонство (глл. 13–15).

Идолопоклонство возникает из недостатка разумения: «Из видимых совершенств не могли познать Сущего» (13:1). Только Бог существует и является источником собственного бытия. Вселенная и ее чудеса существуют лишь в связи и отношении с «Тем, Кто есть». Красота (13:3) и сила (13:4) природных стихий приоткрывают тайну их Создателя. Но через них постичь Его можно только сравнительно (13:5), поскольку Сам Бог недоступен человеческому восприятию. Без особой благодати, которая возвышает его способности, человек способен увидеть лишь дела, но не природу своего Творца. Люди, будучи обремененными суетой, не смогли из созерцания видимых красот мира узнать их Творца и обоготворили стихии мира. Хотя таковые и достойны осуждения, однако они заслуживают и снисхождения, потому что они искали Бога. Но самому строгому осуждению подлежат те из язычников, которые доходят до того, что начинают почитать священными предметы, которые сами же создают. Это уже даже не красоты мира, сотворенного Создателем, а дела рук человеческих: золото и серебро, художественные изделия, к которым они привязываются душой. Автор приводит три примера обожествления изделий человеческих рук: деревянные идолы (13:11–19, 14:1–11), изображения человека (14:15–21) и изделия из глины (15:7–13).

Для того чтобы показать всю абсурдность культа идолов, автор обращает его в насмешку. Один из обрезков, ни к чему не годный, дерево кривое и сучковатое, становится основой для создания жалкого идола (13:16). И перед этим безжизненным предметом человек изливает свои нужды.

Сохраняя все тот же насмешливый тон, автор переходит к культу идола, которого почитают как божество и защитника моряков, уходящих в плавание. Вместо