Он отстегивает ремень, резко поддается ко мне и с рыком въедается в губы. Пытается нырнуть под юбку рукой, но я перехватываю его запястье и крепко его сжимаю.

— Я твой муж, Инга, — в ярости всматривается в мои глаза.

— Ты с ума сошел? — шепчу я. — Мы на парковке… Вокруг люди…

— А мне похуй, — дергает рукой.

Я в отчаянии перевожу взгляд на пожилую женщину, которая стоит в нескольких шагах от нашей машины. Стоит и смотрит на нас.

— На нас смотрят, Егор, — мои ногти впиваются в его запястье.

— Кто?! — через секунду он в черной злобе смотрит на женщину, которая недобро щурится. — Вот мразь, а.

Вылетает из машины и рявкает:

— Иди, куда шла! Чего вылупилась?! Это моя жена!

— Я сейчас вызову охрану!

— Да я тебя потом в асфальт закатаю! — делает шаг к женщине, которая пятится. — Вместе с твоими зубными протезами!

— Егор! — выскакиваю из машины, торопливо заправляя блузку в юбку. — Прекрати!

— Прекратить?! — оглядывается. — Прекратить?! У тебя, мать твою, вечно находятся оправдания! То дети спят, то люди рядом, то месячные, то ты устала, то ты охуеть как занята! Мне все это остопиздело, Инга! И теперь у тебя новая отмазка есть, да?! Ты не можешь, потому что ты такая, сука, ранимая! Я же хочу другую! И вот сейчас я хочу тебя, и опять все не то!

— Кто она?!

Женщина в стороне прижимает ладонь ко рту. Переводит взгляд с меня на Егора и обратно.

— А поехали и покажу, — Егор нервно приглаживает ладонью растрепанные волосы. — Мне уже нечего терять. Я для тебя клоун-импотент, с которым ты давно не кончаешь! — разворачивается к женщине, которая распахивает глаза. — А ты с нами, гадина любопытная, не едешь! Пошла отсюда!

Глава 12. Какие у тебя фантазии?!

— И мне ведь незачем сейчас удивляться, — рычит Егор. — Ты же всегда была такой, Инга.

— Какой?

— Дотошной, упрямой, въедливой… тебе надо все знать. Доковыряться в болячке до кости, пробить эту кость и провернуть лезвие в костном мозге. Поэтому тебе так нравится работать в архиве. Другие воют на такой работе, а ты нет. Ты наслаждаешься и всегда находишь то, чего другие в жизни не найдут. Ты ведь если тут не нашла, то пойдешь в другие архивы и там будешь людей доводить до белого каления.

— Раньше ты этим восхищался…

— Раньше это не касалось меня.

— Дорогой мой, не надо было думать, что если скажешь про другую, то я это проглочу и кинусь к твоей ширинке в страхе потерять тебя, — цежу сквозь зубы. — Это не так работает у женщины.

— Да у женщин вообще все наперекосяк работает!

— Да, как-то трусики не намокают после честных признаний мужа, — пожимаю плечами. — Тонкие настройки сбиты.

— Давно они сбиты! Давно, Инга!

— И ты их решил подкрутить словами о другой бабе? Это как по радио ударить кувалдой, а потом недоумевать, а почему это оно совсем теперь не работает?!

— Может, мне стоило просто потрахаться на стороне, — задумчиво тянет Его, глядя на светофор в ожидании зеленого света. — Говорят же, что хороший левак укрепляет брак.

— Вот же…

— А что, Инга? Отымел бы другую, а потом с чувством вины стал бы идеальным и шелковым.

— Как ты можешь такое говорить?

— А вот так у мужиков работает, — Егор усмехается. — И знаешь, самые щедрые мужики — это те, у которых есть любовница.

— Прекрати себя закапывать.

— Мой отец после гулянок так забрасывал мать подарками, таким отцом становился… Ух, Инга. Лучший отец на свете. Подарки, отдыхи, деньги, внимание…

— И ты хочешь повторить сценарий отца? — сжимаю кулаки, чтобы унять дрожь в руках.

— В том-то и дело, что не хочу, Инюш. Ты меня совершенно не слушаешь. Зациклилась на другой бабе, и тебе на остальное срать с высокой колокольни.

— Так не говорил бы о другой бабе!

— Да ты повыковыривала бы из меня все это в любом случае! И не тот я человек, который будет, как баба, юлить и намеками… Сел бы я с тобой и начал… у нас что-то не так идет, дорогая. И что? Вопросами бы задолбала и все равно бы пришли к скандалу! И опять бы я был козлом! И насчет плясать, Инга… Я к тебе не раз в твой сранный архив приезжал. Надушенный, красивый, с цветами!

— Да я, блин, на работе! — охаю я.

— Ах ну да! Все эти коробки, папки важнее мужа? И эта срання работа только твое хобби!

— Хочешь, сказать, что я должна была отдаться тебе среди всех этих стеллажей?!

— Да! — рявкает он и сжимает руль. — Да, мать, твою, да! А ты что? Уворачиваешься, отмазываешься, боишься.

— И это опять же твои фантазии!

— А твои какие?!

— Не знаю! — взвизгиваю я. — Но другого мужика я не хочу!

— Да лучше бы хотела, тогда мне было кому рожу расквасить на твоих глазах! Руки и ноги бы переломал!

Молчание, и я сглатываю. Он такой злой сейчас. Дышит тяжело и будто готов вырвать руль, чтобы потом им расхреначить всю машину.

В голове рисуется картинка: Егор избивает какого-то мужика с лицом того самого актера из моего сериала.

Почему-то полуголый. В одних штанах, босой и взъерошенный. Такой взъерошенный, что и его аккуратная борода тоже торчит в разные стороны. Глаза дикие, кулаки разбиты в кровь и на лице оскал.

Опять сглатываю, лицо и шею охватывает жар. Тихий, но прерывистый выдох.

— Но мне некого отпиздить, — он сигналит грязному белому хэтчбеку, который, похоже, проморгал зеленый свет. — Понимаешь, дорогая, некого! Я, конечно, могу сорваться в Турцию, найти этого твоего Бурата и…

— Бурака, — шепчу я.

— Бурака! — у меня, кажется, даже сидение вибрирует от его рявка. — Хотя почему бы не отпиздить этого Бурака. За всех, мать их, мужиков, жены которых слюни пускают на этого урода!

Жарко. И я молчу.

Машина резко сворачивает с дороги на узкий въезд небольшой парковки, и мы оказываемся “лицом к лицу” с черной машиной, которая не собирается сдавать назад, чтобы нас пропустить.

— Да ты издеваешься, — шипит Егор и зло сигналит. — Свали нахуй отсюда!

Нам тоже сигналят в ответ, что и меня саму возмущает. Это он должен пропустить.

— Ну, уебок, — Егор отстегивает ремень безопасности и похрустывает шеей. — Кажется, я нашел, кому сейчас нос сломаю.

— Егор…

— Молчать.

Через секунду хлопает дверь, а я сипло выдыхаю, наблюдая за тем, как Егор делает несколько уверенных шагов к машине, одернув пиджак.

Глава 13. Вот так

Я даже