Снова подавив странные мысли, я решил уйти от греха подальше.

— Что же, раз я свое дело сделал, то пойду. — попрощался я, и уже было сделал шаг, но меня окликнули.

— Постой, Максим. Я, конечно, знаю, что ты не обязан, но можешь мне помочь? Лекарства вон в тех коробках разложены по алфавитному порядку. Можешь подать те из них, которые я назову? А то сама не справлюсь. — сложила она руки в просящем жесте.

Можно было бы и отказать, но не думаю, что стоит портить отношения с гениальным врачом. Учитывая заявление Директора, я вполне могу оказаться в числе ее постоянных клиентов.

— Без проблем. — улыбнулся я.

Сначала я отнесся к ее просьбе как к капризу избалованной девчонки. Но чем больше помогал, тем больше понимал, что одна она и правда справиться не могла.

Мое мнение о ней немного улучшилось… с — «Фу, это же сестра того ублюдка», до — «Но она не виновата в его проделках».

Закончили мы только спустя несколько часов. Всех отправили или в больницы, или после первой помощи по своим домам.

— Фу-ух, наконец-то… — я чуть было не свалился на месте.

— Не описать словами как я тебе благодарна. — улыбнулась Варвара.

— С тебя причитается. — подмигнул я ей.

— Может я тебя вкусным ужином угощу? — вдруг предложила она.

Это было… заманчивое предложение.

— Я бы с удовольствием, но сильно устал. — признался я.

А еще, хотелось увидеться с Екатериной и похвастаться своей добродетелью.

— Вот как? Понимаю. Слышала, тебя директор искал. Говорил что-то об «особом напитке». Расстраивать Директора и правда плохая идея…

— Согласен на ужин! — сразу поменял я свое решение.

Встреча с Екатериной не стоит смерти.

— Быстро ты. — усмехнулась Варвара, и уже посмотрела на свои ногти. — Знаешь, я после твоего отказа уже придумала себе планы на вечер…

Вот ведь, гадина. Но ладно, если хочешь поиграть в эту игру, то я не проиграю.

— Вот насколько ты благодарна? Я хорошо запомню это. И уверяю, у меня тоже найдутся дела в следующий раз. — улыбнулся я.

Ее лицо скисло.

— Вообще-то ты должен был настоять. Обижаться — это право женщины, а не мужчины… — надула она губы.

— Категорически не согласен. Я не люблю проигрывать. И если для победы нужно переиграть женщину — я сделаю это. Особенно если на кону свидание с такой красивой девушкой.

— Хех, льстец. — она говорила немного грубо, но при этом выглядела довольной комплиментом. — Хорошо, но раз уж я пригласила, то и место выберу сама.

Ресторан оказался недалеко от академии. Правильнее будет сказать, на окраинах столицы. Тем не менее, выглядел он солидно.

И среди всего прочего она заказала вино.

— Как у тебя лицо скривилось. Не любишь вино?

— Дело не в этом… — я вздохнул.

— А в чем тогда? — не унималась она. — Пьянеешь быстро?

— Что-то вроде этого. — солгал я.

До сего дня мне ни разу не довелось пить алкоголь. На то было много причин, и самая важная из них — я боялся стать зависим от алкоголя и разрушить свою жизнь.

— Так это же здорово! Чем больше пьяными мы будем, тем веселее проведем вечер! — заявила эта дурында.

И пусть я понимаю, что это бред… пусть я знаю, что лучше будет не пить… но, черт возьми, мне всегда было интересно, какого это — быть пьяным?

— Да будет так! — улыбнулся я, и сначала пригубил бокал, а потом и сделал глоток.

Вкус был… необычным. Не сок, но и не что-то отличное от него. Немного кислый привкус, но при этом эта кислятина вполне уместна. И, приятное послевкусие в конце сделали напиток крайне притягательным.

— Плохо переносишь алкоголь, но при этом начал сразу с вина. — фыркнула девушка с явной усмешкой. — А ты у нас, похоже, тот еще пьянчуга, да?

— Вообще-то, я редко пью. — не согласился я.

— Знаешь, у меня есть некая предубежденность по отношению к мужчинам. Наверное, это потому, что большинство моих пациентов — это парни, которые что-то не поделили. Но, в любом случае, я уверена в своих словах. Мужчины пьют, дерутся, воют и трахаются. И это ваша суть. Не думаю, что ты исключение.

Вот это откровенности. И по тому, как она это сказала, не сложно прочувствовать искренность ее слов.

Что же, вызов принят.

— Каждый имеет право думать как хочет. Не собираюсь говорить о женщинах гадости, потому что так не думаю. Но свое мнение выражу — ты просто искала мужчин что подтверждает твое виденье, и не замечала остальных.

Таков был мой ответ.

— По взгляду вижу, что ты посчитал меня мужененавистницей. Но, смею заверить, я знаю о чем говорю. Парни гораздо менее прилежны в учебе. И мы можем это видеть повсеместно.

Она ждет, что я начну перечислять достоинства мужчин. И это ловушка — пытаясь оправдать слабые стороны мужчин их достоинствами, я признаю, что она права.

Однако, красавица, не на того нарвалась.

— Не знаю, не знаю. В школе, которой учился я, мужчины были лучше девушек как в учебе, так и социальной жизни школы.

— Хочешь, чтобы я поверила тебе на слово? — прищурилась она.

— Можешь убедиться, перед тобой лучший ученик потока. — улыбнулся я.

На самом деле, у меня даже одноклассников не было, не говоря уже о нормальном школьном образовании. Поэтому отчасти я сказал правду.

Впрочем, в своих знаниях я был уверен.

— Хорошо. Первый вопрос, строение сердца?

Не уверен, что это вопрос из школьной программы, но откуда мне знать?

— В строении сердца выделяют четыре камеры — два предсердия и два желудочка. Нарушение строения любого из составляющих органа может приводить к тяжелым порокам. Часто кардиологи выделяют «артериальное» и «венозное» сердце, имея в виду две стороны органа, разделенные перегородкой. При этом, обе стороны по принципу работы одинаковы, но у «артериального» сердца стенки толще…

— Хватит-хватит, поняла. Это был слишком простой вопрос, да? В таком случае…

Когда оказался в той деревни, и осознал свое положение, я попытался выучиться, но это не помогло — я был не очень умным ребенком. Тогда я решил изменить подход. Прежде всего я улучшил свою память. В интернете было достаточно много работающих способов как это сделать, и пусть не с первого раза, но подходящую тренировку я нашел. И после на протяжении двух лет поглощал знания словно черная дыра. Не важно, что это, главное, чтобы это развивало меня.

Поэтому в моей голове очень много хлама. В том числе и весь школьный и университетский материал.

Только после пятнадцати лет я сосредоточился на чем-то большем — например, о мести или спасении.

Конечно же у нее не было и шанса задать вопрос, ответ на который я не знаю. В какой-то момент она даже начала задавать вопросы только из медицины. И вот с этим было немного труднее. Но даже тут я худо-бедно справлялся. Пока мне это не надоело, и я не решил намеренно уступить.

— Не знаю, — на сорок восьмом вопросе сказал я.

— Вот оно! — она вытянула палец вперед, будто подловила меня на чем-то, а потом опомнилась и схватилась за голову.

— Да. А теперь я задам вопрос, хорошо? — уточнил я.

— Н-не надо… — тихо сказала она.

Кажется, она уверена, что не сможет ответить даже на один мой вопрос.

— Разумное решение. — похвалил ее я. — Так, в чем, ты говоришь, мужчины хуже женщин?

На сей раз ее глаза засияли вызовом. Похоже, теперь для нее это дело принципа.

— Искусство. — заявила она. — И не называй мне всяких известных художников или скульпторов. То дело давно минувших дней. Сейчас мужчины совершенно другие!

Вообще-то ее претензия в целом к мужскому полу, и опорочить она пытается и мужчин прошлого, так что ее аргумент несостоятельный. Но я решил подыграть ей.

— Хочешь сравнить наши навыки? — прищурился я.

— Нет, я же не о нас говорю. А об мужчинах и женщинах в целом. — убежала она от вызова.

— То есть, ты пренебрегаешь мужчинами на основании их навыков, хотя уступаешь в этом многим мужчинам? — уточнил я.

— Так я не художник. — попыталась она защититься.

— Так и я тоже. Но ты боишься соперничать со мной в том, что, как ты считаешь, женщины делают лучше. — продолжил я давить.

— Хорошо, я покажу тебе как умею рисовать!

Я улыбнулся. Она снова клюнула.

Ожидаемо, рисовала она неплохо. Все-таки, в медицинском университете заставляют срисовывать органы для лучшего усвоения материала. Однако…

— К-как так⁈

Она чуть ли не дрожала.

— Мне не очень хорошо дается создание картинны с нуля. Возможно потому, что по натуре я технарь. Однако, в воспроизведении того, что уже видел, я не так уж и плох. — объяснил я.

— Не плох?