Шрифт:
Закладка:
– Аврора, боюсь, что мы не можем тебе это разрешить, – сказал капитан. – Мы сделали все, что могли, чтобы отыскать там твоего пса. Ребята посмотрели в каждой комнате.
– Я смогу найти его, – сказала я. – Я знаю, что смогу.
Капитан Штраусс покачал головой.
– Мы выключим электричество и газ. Поиски бесполезны, потому что там кромешная темнота. Небезопасно.
– У нас есть фонарики в гараже, – сказала я. – Я принесу один.
Мама положила руки мне на плечи.
– Когда будет безопасно войти внутрь, Хауи? – спросила она. – Нам нужно взять какую-нибудь одежду и сердечные таблетки Роя.
Я не знала, что он принимает таблетки для сердца.
– Папа, ты болен? – спросила я.
– Ничего серьезного, – сказал он. – Просто шумы в сердце. Это с детства.
– Я могу зайти и проверить все первым делом с утра, – предложил капитан Штраусс. – До рассвета остается всего несколько часов. Мы накроем крышу, и, если структура строения не повредилась, вы, ребята, сможете зайти внутрь и взять все, что вам понадобится. А пока что вам нужно подыскать место, где бы переночевать.
– Я никуда не пойду без Бяки, – настаивала я.
– Мы можем остановиться у Джулии и Скотта, – сказала мама, сворачивая одеяла и освобождая меня из кокона.
Джулия Грэхэм и моя мама были подругами еще со школьных времен. У нее с мужем Скоттом был гараж в Янгсвилле.
– Черт. Я оставил телефон в доме, – сказал папа, похлопав по несуществующим карманам пижамы.
– У меня с собой, – сказала мама, потянувшись за своей сумочкой и шкатулкой с украшениями, которые лежали рядом на камне. – Я позвоню Джулии по дороге.
– Подождите, – сказала я. – А как же Бяка? Мы не можем просто так оставить его здесь.
– Мы вернемся и поищем его, когда будет светло, – сказал мне папа. – Все начеку. Со всей этой суматохой он наверняка просто испугался и спрятался в безопасном месте. Он придет, когда дым осядет.
– Клянусь тебе всем на свете, что утром он будет ждать нас на крыльце, – согласилась мама.
– Я никуда не пойду без него, – настаивала я, но мои родители уже пошли по дороге. Мама прихрамывала в одном тапочке. Я стояла под светом луны, а моя ночнушка развевалась на ветру, как рой белых мошек вокруг колен. Потом я услышала, как папа завел машину, а мама позвала меня.
– Не бойся, – прошептала я в холодный ночной воздух. – Я найду тебя, Бяка. Я обещаю.
Больше, чем бриз любит дуть
– Мне нужно идти на работу, дружок, – прошептала мне Джулия. Я приоткрыла один глаз и посмотрела на часы. Было семь тридцать. – Близнецы еще спят, у них была поздняя игра вчера, а Скотт в гараже. Обычно он не работает по воскресеньям, но кажется, что теперь вдруг всем на свете понадобилось поменять масло. Можешь перекусить всем, что найдешь в холодильнике. Mi casa es su casa.
Я выпрямилась.
– Где мои мама с папой?
– Они уже пошли в дом, – сказала она.
– Чтобы поискать Бяку?
– У них встреча с капитаном пожарного отряда, но твой папа захватил с собой пакет хот-догов. Я уверена, что твоя собачка прибежит тут же, как учует запах лакомства. Это я тебе точно говорю, он взял самые дорогие, говяжьи!
Когда Джулия ушла, я позвонила домой, но, видимо, электричество еще не вернули, потому что гудки даже не зазвучали. Я пробовала звонить на мобильные, но отвечал автоответчик. Моя спина болела, и я чувствовала себя, как выжатая тряпка для мытья посуды. Мне плохо спалось на сыром сдувшемся надувном матрасе, который Джулия положила для меня на полу в своей швейной комнате. Я сильно волновалась за Бяку.
Иногда, когда мне было грустно, я забиралась под стол нашего обеденного стола. Он был старый и сделан из темного дерева, а его завитые ножки были вырезаны в форме львиных лап. Потом ко мне приходил Бяка. Если я плакала, он слизывал слезы с моего лица, а если я просто тихо сидела, он ложился рядом со мной и тоже замолкал. Прямо сейчас у меня не было ни обеденного стола, ни Бяки, поэтому я отодвинула корзину с бумажными выкройками платьев и свернулась калачиком под столом для шитья. Клочок волос упал мне на лицо. Он пах дымом, как и моя ночнушка. Джулия предложила мне пару чистых пижам, из которых уже выросли ее мальчики, но и на футболке и на штанах них были бирки. У меня уже не было сил объяснять, что я не смогу надеть пижаму. Закрывая глаза, я мысленно послала молитву, что когда мои родители вернутся, Бяка будет с ними. Я представила, как он перепрыгивает через дверь и вприпрыжку несется навстречу мне, а потом лижет мое лицо. Я бы прижала свой нос к его пахнущим попкорном ушам и сказала ему, как мне жаль, что я не смогла сразу же за ним вернуться.
Шел дождь. Большие круглые капли плыли по оконному стеклу, как толстые головастики. Под швейным столом Джулии было намного теснее, чем у нас дома, а большая ножная педаль врезалась мне в спину. Когда мои ноги начали затекать, я вылезла из-под стола и направилась на кухню за завтраком. На холодильнике стояли разные хлопья. Не раздумывая, я быстро переставила их. Теперь коробки смотрели в одну сторону и стояли по росту. Немного подумав над тем, что выбрать, я насыпала в чашку фруктовые колечки и достала ложку из шкафа. На полке было много малиновых ручек с надписью Гараж Янгсвилла, которые стояли возле телефона в кружке с молотым кофе. Я схватила одну и, пока ела, стала закрашивать буквы О на передней стороне коробки с хлопьями.
Когда я закончила, я поставила свою пустую миску в раковину и заметила на полке мамину коробку с украшениями. Когда я была маленькой, я любила наряжаться и надевать пару золотых блестящих браслетов в виде колец, которые мой папа подарил ей. Я надевала их на свои запястья, а они болтались по всей моей тоненькой маленькой ручке. Я прополоскала миску и поставила ее в посудомойку, затем расстегнула застежку на красной кожаной шкатулке и подняла крышку.
В середине была секция, где мама хранила кольца, каждое из них было вставлено в мягкие проемы из вельвета. Я потратила минуту, чтобы разложить их, сортируя кольца с камнями в отдельную группу. На одной стороне этой секции лежали мамины сережки, соединенные вместе по парам, а на другой стороне была куча бус, свернутых в кольца, как цветастые змеи. Я начала также сортировать их, но вдруг вспомнила, что изначально я открыла шкатулку, чтобы взглянуть на золотые браслеты. Мне было интересно, где же они могли быть. После того как я покопалась в бусинах, я вспомнила, что в шкатулке был еще один слой – скрытое отделение в самом низу.
Я подняла верхнюю секцию и точно, там лежали мамины браслеты, включая те самые золотые. Было и еще кое-что знакомое: бледный желтый конверт. Первое, о чем я подумала – мама спрятала письмо, потому что то, что сказал мне папа, было неправдой. Может, Хайди не хотела со мной познакомиться, а мама не хотела, чтобы я об этом знала, потому что это может меня ранить. Я думала о том, что мама сказала дяде Джеймсу тогда, в нашем дворе. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Потом я дотронулась до уголка желтого конверта один, два, три раза и подняла бумажку.
