Читать онлайн Ивановы. Фамильная магия - Елена Михайловна Аксенова

Елена Аксенова

Ивановы. Фамильная магия

Прежде всего

Про самоубийц говорят: он не мог этого сделать, у него были планы. Понимаете? Планы! Самоубийца разве может думать о том, какие шторы купить в гостиную? Кого пригласить на день рождения второго ребенка? Куда поехать в отпуск? Нет, конечно, нет! Он то и дело представляет себя мертвым. На бельевой веревке балкона, в кровавой ванной с опустошенными венами, на кровати с пеной от таблеток. Он никого не любит и ничего не ценит. Он самоубийца, поклонник Сатаны, который шипит при виде церкви.

Но смею заверить вас, господа, что тупая вера в собственные силы заставляет самоубийц двигаться вперед в своем сознании. Так ведь все нормальные люди делают, правда? Ходят на работу, моют полы, обсуждают коллег. Надо улыбаться, надо любить, надо строить эти чертовы планы.

А потом наступает момент, когда самоубийца сидит один в начищенной Доместосом ванной и понимает, что все эти планы, привязанности и прекрасные впечатления – иллюзия, за которой прячется единственная правда: пустота.

С чего все начиналось

Впервые я встретил Ивановых на берегу Черного моря. Удивительно рыжие, как само солнце яркие, завораживающие. Я смотрел на их крепкие тела в купальных костюмах, на их ровные улыбки и мне мечталось быть частью этого клана. Богатые, вальяжные, статусные. За место любого из них простые смертные отдали бы что угодно. И я тоже. Я. Незаметный, не харизматичный и до ужаса будничный. Я стоял напротив этих солнечных лучей и грелся о их красоту.

Тогда я впервые увидел Веронику. Невысокую, фактурную, не старше двадцати лет девушку с глазами самого дьявола. Ради таких женщин стрелялись на дуэли, с улыбкой вбегали на эшафот, захватывали города и рушили устои. Как говорится, “в раба мужчину превращает красота”. Эсмеральда без цыганского напыления, Кармен без грязного прошлого, Дон Жуан в бикини. Ах, если бы я тогда только знал…

Я был в ежегодном отпуске и на скопленные деньги позволил себе чуть больше, чем позволяет рядовой редактор скромного издания. Если бы не пара удачных авторов, за которых я получил кое-какую премию, вряд ли бы эта книга была хоть когда-то написана.

Кто-то творит, потому что это интересно, а кто-то, потому что не может этого не делать. Я убежден, что только вторые способны породить настоящие шедевры.

У меня самого дара не было. Я не романтизировал свою заурядность, потому что мне хватало мозгов ее осознавать. Гениям вся вселенная помогает захватить свой шанс, добиться признания. Но я, Георгий Морозов, самый тривиальный житель земли, обреченный понимать свою природу.

Почему же я решил из теоретика стать практиком? Да просто потому, что эта история заслуживает остаться на страницах если уж не печатной книги, то хотя бы электронного документа Word. Эти люди жили, дышали, любили и ненавидели. И я был свидетелем их подлинной, первобытной страсти, на которую сам, к своему стыду, никогда не был способен.

Так вот, Вероника, рогатый ангел, спустившийся с кровавых небес, чтобы попасть в меня мечом для волейбола и кокетливо попросить его принести. О, Боже, да если бы она захотела, я бы принес ей голову Ксении Собчак на золотом блюде. Таким шармом обладала эта девушка.

Конечно, как и любой уже не юный мужчина, я надеялся, что ее заинтересовал мой воображаемый опыт. Однако мяч был просто мячом, получив который она отвернулась к сетке и больше не взглянула на меня. Никакого “спасибо”, никакой улыбки. Будто я муравей, которого невозможно заметить на земле с высоты человеческого роста. Я бы хотел с ней познакомиться, но природная гордыня сберегла меня от неловких фраз. Надев паленные очки Dior, я вернулся на свое место и больше не поворачивался в ее сторону.

Прошло два мучительных дня, прежде чем я снова увидел это огненное семейство на пляже. Видимо, они были заняты более интересными делами. Их деньги добавляли в жизнь остроты, мои же просто не позволяли мне скопытиться. С этими мучительными мыслями я наблюдал за Вероникой в новом белом купальнике. Густая копна ее рыжих волос плавно качалась в такт движениям и, если есть в мире что-то прекраснее длинных женских волос, то этого нет.

Так как эту книгу я по праву считаю своей, позволю себе небольшую ремарку. Вам, возможно, интересно, почему я так уверен в состоятельности своих кумиров. Видите ли, достаток, как и счастье, подсвечивает человека изнутри. Человек, который никогда (именно никогда) не смотрел на чеки, пылает самой настоящей силой. Эта заразительная уверенность ставит на колени простушек из Саратова, получивших разными путями кое-какой капитал, но так и не сумевших вытравить из себя внимание к красным бумажкам.

К сожалению, нельзя покрыть годы бедности парой хорошей обуви. Деньги видны в каждом вашем зубе, в каждом слове, в каждой эмоции. Бедные и богатые мыслят разными категориями, образами. Мы никогда не будем равны, и будет лучше вам смириться с этим поскорее. Ни к чему нам еще одна революция, правда?

Но вернемся к сути. За те дни, что ее не было, я перебрал сотни вариантов нашего знакомства, включая разыгранное утопление с моей стороны. Я думал снова и снова о возможных вариантах действия. Что мне делать, как быть? Сейчас или никогда, сейчас или никогда! И судьба сжалилась надо мной.

Анна, двоюродная сестра Вероники, узнала, что я редактор в издательстве. Как и многие домохозяйки, имевшие бурную деятельность в прошлом, она отчаянно пыталась найти пути самореализации в декрете. Писательство казалось не самой сложной задачей, особенно если у вас самомнение размером с дирижабль.

Она подошла ко мне, покачивая на руках хорошенького младенца. С удивительно подтянутой фигурой и отсутствующей усталостью на лице. Я сделал вид, что не взволнован.

– Извините, – присев на соседний шезлонг, начала девушка. – Вы ведь редактор в издательстве “Честная книга”?

– Да, – я снял очки. – А откуда вы узнали это?

– Если вы когда-то работали в бизнесе, то система “я – вам, вы – мне” всосалась в кровь и нервно прокуривает совесть, – ее губы в красной помаде растянулись в нервной улыбке. Она хотела выглядеть неуверенной, может, смущенной. Но я редко встречал настолько бесстыжих особ. Ребенок премерзко ковырял свой нос. – Так вы тут один?

– Совершенно, – я заметил, как рыжебородый мужчина лет сорока напряженно посмотрел в нашу сторону. – А вы нет.

– А я нет.

Впервые я не