Вам никогда не приходило в голову, что мы, возможно, лучше справились бы с этой работой, чем вы?

– Ну…

Но меня перебила Шэрон:

– Милочка, ты сама одеться-то толком не можешь. И как, спрашивается, ты собираешься управлять страной? – повернувшись к Бри, сказала она.

– Дайте мне право голоса! – потребовала Бри. – Уже одно это изменит жизнь к лучшему.

Джамал Полтер взволнованно наклонился вперед.

– У тебя еще молоко на губах не обсохло, – вслед за Шэрон напал он на Бри. – Я бы хотел увидеть изменения своими глазами. Я родился в кастовом обществе. И был Тройкой. А с тех пор много чего потерял. Вы, молодежь, слишком мало знаете о прошлом, чтобы иметь право влезать в разговор.

Парень, один из тех двоих, что пришли поодиночке, в ярости вскочил с места:

– То, что я молодой, вовсе не значит, будто я ничего вокруг себя не вижу или не знаю людей, которые реально боролись. И я хочу, чтобы наша страна стала лучше для всех, а не только лично для меня.

Не прошло и пяти минут, как весь разговор превратился в соревнование, кто кого перекричит. Гости, похоже, вообще забыли о моем существовании. Нет, мое имя они упоминали, но ко мне даже не обращались.

Конечно, мне следовало предварительно ознакомиться с настроениями различных слоев общества, с которыми нам предстояло столкнуться, но и Марид со своей стороны недостаточно продуманно отобрал кандидатов для дискуссии. Хотя, возможно, я и ошибаюсь на его счет. Просто людям в принципе на меня наплевать. Я зациклилась на том, что они меня ненавидят, а потому даже не дала себе труда задуматься над тем, что я, быть может, для них вообще пустое место.

– Если вы не будете говорить одновременно, а поднимете руку, – предложила я, пытаясь восстановить контроль над ситуацией, – то мне будет легче понять, чего вы хотите.

– Я требую права голоса! – заорала Бри, и остальные сразу притихли. Бри сверкнула на меня глазами. – Вы в этом своем дворце понятия не имеете, как мы на самом деле живем. Только поглядите на эту комнату! – Она широким жестом обвела картины, гобелены, тонкий фарфор и хрусталь. – И как мы можем доверять вашему суждению, если вы настолько далеки от народа?! Вы управляете нашими жизнями, не имея ни малейшего представления о том, что значит жить так, как мы живем!

– Она совершенно права, – заявила Сюзетт Полтер. – Вы ни одного дня не жили в грязи и тесноте. Вам, естественно, легко решать, как нам жить, если у вас самой все в шоколаде.

Я сидела и смотрела во все глаза на этих совершенно чужих мне людей. Да, я несла за них ответственность. Но разве я могла? Как может один человек быть в ответе за то, чтобы каждая живая душа в королевстве получила все, что причитается ей по закону, и ни в чем не нуждалась? Правда, отречение от трона тоже не станет решением проблемы.

– Простите, но я должен положить этому конец, – наконец-то вышел из тени Марид. – Принцесса слишком великодушна, чтобы напомнить вам, кто вы, а кто она. Но я, как ее близкий друг, не могу позволить вам разговаривать с ней в подобном тоне. – (Марид чем-то напомнил мне моих учителей. Они так же возвышались надо мной и заставляли меня чувствовать свою никчемность даже тогда, когда для этого не было ни малейших оснований.) – Возможно, на сегодняшний день принцесса Идлин и не является полноправным монархом, но она наследница трона. И она заслужила это право как с точки зрения соблюдений традиции, так и ее жертвенного служения. Вы все забываете о том, что если у вас есть возможность выбирать профессию, местожительство и даже будущее, то судьба принцессы была предопределена с момента рождения. И она ради вашего же блага добровольно согласилась взвалить на плечи это тяжкое бремя. Кричать на принцессу, воспользовавшись ее молодостью, неприлично и непорядочно, поскольку мы все знаем, что отец принцессы Идлин имел не намного больше опыта, когда взошел на престол. Принцесса Идлин много лет, не жалея сил, учится у короля и даже успела озвучить свои планы по реализации его устремлений. Так помогите же ей сделать это!

Бри склонила голову набок:

– Я уже помогла.

– Ты предлагаешь одним махом установить демократию, но это ввергнет страну в такой хаос, что даже страшно представить, – заявил Марид.

– Но если вам хочется иметь право голоса, – начала я, – возможно, стоит обсудить введение выборной системы хотя бы на местном уровне. Потому что местным лидерам, которые живут с вами бок о бок и хорошо знают ваш район, гораздо проще определить ваши первоочередные нужды.

Бри не улыбнулась, но явно расслабилась:

– Что ж, для начала неплохо.

– Тогда договорились. – Я заметила, что Нина что-то лихорадочно записывает. – Брентон, когда вы вошли, то что-то говорили о недоступности жилья? Можете рассказать поподробнее?

Через пятнадцать минут обсуждения наша рабочая группа постановила, что необходимо наложить запрет на отказ человеку в жилье лишь на основании его профессии или бывшей касты, а все цены на жилье следует сделать достоянием гласности, чтобы ими нельзя было манипулировать для отказа определенной категории претендентов.

– Не хочу показаться снобом, – начала Шэрон. – Но мы живем в таком районе, где… люди предпочитают не видеть возле себя нежелательных элементов.

– Ну, тут вы ошибаетесь, – заметил один из парней. – Ведь это и есть самое настоящее проявление снобизма.

– Ну, во-первых, – после некоторого раздумья сказала я, – насколько мне известно, чтобы переехать в богатый район, нужно иметь достаточно денег. А во-вторых, если верить вам, то получается, что люди необеспеченные непременно будут ужасными соседями. А теперь относительно вас, Сюзетт. – (Услышав свое имя она тотчас же встрепенулась и заранее улыбнулась, еще не зная, о чем пойдет речь.) – Вы совершенно правы. Я всегда жила во дворце. Но благодаря Отбору в мою жизнь вошли молодые люди из самых разных слоев общества, и они меня многому научили. Некоторые из них ходили в школу и одновременно работали, кто-то – чтобы помочь своей семье, кто-то – чтобы совершенствовать свой английский с перспективой на будущее. Да, у них было гораздо меньше возможностей, чем у меня, но они настолько хорошо пополнили мой жизненный багаж, что невозможно передать словами. Шэрон, ведь это дорогого стоит, не так ли? – поинтересовалась я, но она не ответила. – Я не могу за один день научить вас относиться к людям так, как положено. Но вы должны понять: какие бы прекрасные законы я ни издавала, они не будут работать, пока вы не научитесь проявлять доброту к своими