В то же время способность тащить на себе груз таких нефатальных дисбалансов – эволюционных отягощений – определенно важнейшее эволюционное приобретение, сполна реализуемое в те редчайшие моменты ФЭИ, когда отягощения внезапно оказываются ценнейшими внутренними резервами. Данное суждение нисколько не свидетельство теологического мышления, предполагающего некую всеобщую цель – существование всего живого вообще и отдельных живых существ в отдельности, но парадоксальное проявление всеобъемлющего энтропийного принципа.

Вспомним частный пример плаценты, когда параллельные вирусные инфекционные вторжения (через взлом разделительной сложности) в подготовленный генетический субстрат (через нарастание сложности интегративной) у нескольких древних млекопитающих запустили череду важнейших эволюционных инноваций, сполна реализовавшихся только через сотни тысяч, если не миллионы лет в виде развитого синцитиотрофобласта, полноценной плаценты, долгого вынашивания и появления на свет почти готового к самостоятельной жизни организма. Наиболее ожидаемо, что по меньшей мере на ранних этапах таких инноваций их внешние (фенотипические) проявления составляли крайние неудобства их носителям и были причинами их дезадаптаций, то есть являлись болезнями и, возможно, вообще приводили к вымираниям.

Хотя широкое понятие здоровья и не сводится к отсутствию болезней, но этот пример вскрывает общий принцип расхождения слепой логики эволюции и стремления отдельной индивидуальности к поддержанию внутренней целостности и минимизации неопределенности в причинах динамики своей прилежащей среды.

Снижение информационной неопределенности (энтропии) вокруг автономного агента в его марковском окружении сонаправлено повышению его благополучия, ядро которого и составляет здоровье.

При этом познание и потребление негэнтропии прилежащей среды вызывает в системе рост энтропии, которую, следуя максиме Шредингера, каждая биологическая система вынуждена экспортировать вовне, наращивая неопределенность среды за этими пределами. В итоге коллективные взаимодействия мириад автономных агентов непрерывно толкают вперед рост сложности как самих агентов, так и их взаимодействий. Это движение в целом соответствует закономерностям связи сложности и энтропии, впервые обозначенным американо-норвежским физиком и химиком Ларсом Онзагером. Согласно им, из числа всевозможных траекторий реализации процесса реализуется та, при которой энтропия системы растет наиболее медленно. По-другому – максимизируется убывание энтропии или, что то же, увеличение информации в системе. Рост сложности системы – наиболее общая форма реализации этого принципа. С ростом сложности системы увеличивается и доля вариантов ее построения, близких к оптимальному, хотя одновременно увеличивается и общее число возможных вариантов. Поэтому увеличенная сложность автономного агента не всегда сразу эквивалентна росту его приспособленности. Скорее это потенциал приспособленности, заметный прирост которой может быть обретен гораздо позже, в том числе в результате естественного отбора. До того неадекватно увеличенная сложность остается опасным эволюционным отягощением, заставляя развитие организмов перемежаться индивидуальными неудачами, то есть болезнями. Случаи неудач можно рассматривать как «катастрофы» биологической системы в состоянии самоорганизованной критичности, когда происходят ее «разломы» и «сдвиги лавин» по контурам конкурирующих взаимодействий. «Лавины» драматически снижают энтропию системы и, при декомпенсации процесса, динамика энтропии сменятся на ее неконтролируемый рост, который в конце концов сносит сложность системы и переводит систему из биологической в абиологическую.

В этом представлении частное здоровье как стремление зафиксировать в моменте наилучшую приспособленность может быть рассмотрено как контрэволюционное явление, хотя и несоразмерное эволюции в масштабе. Будет большим обольщением считать, что мы можем существенным в рамках эволюции образом повлиять на данный конфликт интересов, но в отношении конкретного человека это принципиально достижимая задача. Все предыдущее изложение имело скромной задачей показать, какая огромная эволюционная и физико-математическая подоплека противостоит нам на этом пути.

Мы заперты в огромном казино, которым владеем все вместе. Игра зиждется на интересе, реальном шансе выиграть[16]. Кому-то иногда везет, но каждый в отдельности в итоге всегда проигрывает. Вся прибыль вкладывается в переделку игральных автоматов во все более новые, более сложные и интересные, чтобы удерживать интерес постоянно проигрывающих и постоянно меняющихся игроков. Мы здесь и посетители, и владельцы, игроки и автоматы. И поэтому неизбежно ломаемся, временно или навсегда, как субстрат новых игровых инноваций.

«Выиграть нельзя. Остаться при своих нельзя. Выйти из игры тоже нельзя» (теорема Гинзберга из вселенной законов Мерфи). Впервые опубликована американским поэтом-битником Алленом Гинзбергом в 1975 году в ежеквартальнике «Коэволюция» (Coevolution Quarterly). Однако есть сведения, что еще в середине 50-х британский физик, писатель и политик сэр Чарльз Перси Сноу использовал эти фразы как афористические выражения начал термодинамики:

0-е начало термодинамики о термодинамическом равновесии – «Есть игра»;

1-е начало термодинамики о сохранении энергии – «Выиграть нельзя»;

2-е начало термодинамики о нарастании энтропии – «Остаться при своих нельзя»;

3-е начало термодинамики о приближении энтропии к постоянному значению при приближении температуры к абсолютному нулю – «Выйти из игры тоже нельзя».

Библиографический список

1. Белоцкий С. М., Авталион Р. Р. (2008). Воспаление. Мобилизация клеток и клинические эффекты. – М., Издательство БИНОМ.

2. Кипнис Д. (2018). Седьмое чувство. ВМН, 10, 6–12.

3. Голдман С., Недергард М. (2016). Промывка мозгов. ВМН, 05/06, 60-64.

4. Коэн Н., Ли Р. (2016). Горький вкус иммунитета. ВМН, 04, 70–77.

5. Кара-Мурза С. (1996). Интеллигенция на пепелище родной страны. – М., Былина.

6. Кернер П. (2021). Я, паразит. – М., Синдбад (пер. с англ.).

7. Riol-Blanco L., Ordovas-Montanes J., Perro M., Naval E., Thiriot A., Alvarez D., Paust S., Wood J. N., von Andrian U. H. (2014). Nociceptive sensory neurons drive interleukin-23-mediated psoriasiform skin inflammation. Nature, 5; 510 (7503): 157–161.

8. Del Gallo F., Opp M. R., Imeri L. (2014). The reciprocal link between sleep and immune responses. Archives Italiennes de Biologie, 152: 93–102.

9. Shah A. S., Ben-Shahar Y., Moninger T. O., Kline J. N., Welsh M. J. (2009). Motile cilia of human airway epithelia are chemosensory. Science (New York, N.Y.), 325 (5944), 1131–1134.

10. Chlopkov A. M. (1928). Einige neue Daten zur Frage von der Structure der Schlussleisten und Becherzellen des Darmepithels bei Säugetieren. Zeitschrift für Zellforchung und mikroskopische Anatomie. Bd. 7, H. 4.

11. O’Learly C. E., Schneider C., Locksley R. M. (2018). Tuft cells – systematically dispersed sensory epithelia integrating immune and neural circuitry. Annu. Rev. Immunol. 2019. 37: 47–72.

12. Halim T. Y., Steer C. A., Mathä L., Gold M. J., Martinez-Gonzalez I., McNagny K. M., McKenzie A. N., Takei F. (2014). Group 2 innate lymphoid cells are critical for the initiation of adaptive T helper 2 cell-mediated allergic lung inflammation. Immunity. 40 (3): 425–35.

13. Silverstein R. L., Febbraio M. (2009). CD36, a scavenger receptor involved in immunity, metabolism, angiogenesis, and behavior. Science signaling, 2 (72), re3.

14. Zhou Y., Gilmore K., Ramirez S., Pham L. V., Fahnøe U., Feng S., Offersgaard A., TrimpertJ., Bukh J., Osterrieder K., Gottwein J. M., Seeberger