одиннадцать процентов живучее, не знаю, здоровее чем был еще при рождении в водах святыни. Но вот занимательный вопрос - как оно выражено на практике, в чем именно проявляется моя повышенная живучесть? В количестве крови, что течет в моих жилах, в скорости ее перегонки туда-сюда по сосудам, в скорости насыщения тканей полезными веществами? Или в крепости этих тканей? Где именно протекает моя личная грань между жизнью и смертью?

Смахнув системный статус в сторону, я аккуратно взрезал кожу. Урона, разумеется, себе не причинил, не появилось и сообщения о полученном кровотечении - да и какое там кровотечение, царапинка смешная. Не почувствовал я и какой-либо явной трудности в попытке повредить кожный покров - возможно, тут я захожу на территорию брони и сопротивления кинетическим повреждениям, но, блин, одни догадки и теории. И как же мне тогда прощупать границы собственной смертности?

- Сука-столб... - выдохнул я в раздражении, убирая нож обратно в ножны системного слота.

И направился туда, куда мне показывала нижняя, третья деревянная стрелочка - в сторону деревушки.

***

Минут за двадцать, не более, я успешно добрался до обширного поселения на реке из семнадцати соломенно-деревянных строений. Оградой деревушка не обнесена, смотровые вышки - отсутствуют, хотя припоминаю, что в игрушке это место скорее напоминало мне какую-то ветеранскую заставу, нежели мирную деревню. Очередные мелкие детали не сходятся, вот пора бы мне уже прекратить удивляться подобному, но, блин...

Уютный пейзаж мирной сельской жизни в долине, размытой речным руслом, открылся мне неожиданно. Просто в какой-то из моментов, когда я в очередной раз покинул дорогу с целью прочесать окрестности на предмет системного подземелья, я вышел на крутой, резкий склон, ведущий как раз в расчищенную от деревьев долину с домиками. Между ними, туда и сюда, шныряют детишки, фигуры побольше виднеются - женщины и старики. Готовых к обороне взрослых мужчин не наблюдаю, но хоть кто-то ведь должен быть настороже, правда?

Не желая нервировать аборигенов, я двинулся не напрямую туда, в поселение - стал смещаться вбок, чтобы вернуться обратно на дорогу. Пока всячески старался не спотыкнуться и не скатиться вниз кубарем с крутого склона, со сплошь торчащими из почвы древесными корешками, раздумывал - оставить мне ружье за плечом или убрать. Решил оставить, но все равно пожурил себя за недальновидность - еще тогда, близ вершины Диаволовой Хорды, мне ничего не мешало взять с собой ту маленькую пистоль, которая была среди разбросанного там системного оружия. Упрятал бы ее в инвентарь и носил бы в подобных ситуациях где-то при себе, не смущая возможных наблюдателей - и эффект неожиданности, и мирняк не будет шугаться, если поймет, что это вообще такое...

А меня, гляжу я, уже заприметили и начали готовиться к неприятностям. Разом посдувало куда-то детишек - в дома, похоже, все попрятались после пары зычных женских окриков. Сами женщины и девушки укрылись там же, я видел пару взметнувшихся юбок перед тем, как их хозяйки шмыгнули за деревянные двери домов. А дома хорошие - монументальные такие деревянные срубы, но оно и понятно, деревушка же лесорубская. Люди тут по любому накоротке с плотничьим ремеслом - и для себя его обрабатывают, и сплавляют, наверное, бревна ниже по течению беспокойной горной реки, берущей свое начало из глубин Хорды.

Заметил еще одно несхождение с игрушкой:

«И лесопилки на водяном колесе не видать...» - подумал я, безуспешно выискивая ее глазами среди прибрежных строений. Там только что-то вроде пристани, с которой местные бревна скатывают, поди, в воду, но на этом все.

Медленно ступая по хорошо утоптанной, устланной речной галькой дорожке, я направлялся к крайнему из домов - ближайшему к опушке. Точнее, топал я к одному из немногих рассиживающихся где попало стариков и старух, оставшихся снаружи. Каждый цепко, пронзительными взглядами буравил меня, наблюдая за моим приближением. Они так, скорее, меня больше напугают, чем я их - да и вообще, неужели к ним так редко случайные путники захаживают, откуда такая зашуганность?

- Ну-у, чё. - обратился я к интересовавшему меня старичку, внатуре божьему одуванчику. - Перепугал вашу мелочь и баб?

« ??? »

Уровень: [ 7 ]

Здоровье: [ 36/36 ]

Гуманоид.

Тот вот прямо классически, по-старчески так сидел на трухлявой колоде близ его же, полагаю, собственного дома - из окон которого, между прочим застекленных, выглядывали любопытные носы не то двух, не то трех малых детей. Миловидный такой дедуля, и совсем без следов мерзкой, извращающей и лицо, и тело, и даже дух старости. Скрюченный только чрезмерно, на сучковатую трость опирается даже сидя, но это он от жизни рабочей, наверное.

Старикашка мне не ответил, но явно понимал все сказанное. От слабоумия и маразма он тоже не страдает - достаточно только в эти ясные, умные голубые глаза посмотреть, чтобы не сомневаться.

Я вздохнул. Искренне пытаюсь сейчас задействовать все свои скудные навыки коммуникации, оставшиеся во мне за годы оскотинивания. Я и прежде ими не выделялся, а уж сейчас, после пережитой-то смерти, вечности пребывания в какой-то, блядь, пустоте, и с давящим на мозги проклятием...

- Короче, дедуля, вы мне нахрен не нужны. - и махнул куда-то в сторону, откуда пришел. - Пожрать просто продадите, да побольше, в дорогу долгую? И расскажите, чего тут у вас поблизости. Чудища там, не знаю, лесные водятся? Гоблины, может, где-то плодятся, или еще говно какое, не знаю...

- Наёмник? - прошамкал старикашка, прерывая меня. - Жетон показывай.

- А-э...

Я запнулся, обдумывая ответ.

- Пока нет,