я бодрствовала, чтобы не пропустить ЕГО визит, пока не уснула в еще более подавленном состоянии, чем обычно.

На следующий «день» ЕГО тоже не было. Ни в коридоре, который мы с Борисом драили, ни в пилотной. Не видеть ЕГО оказалось для меня самым тяжким испытанием. Целых два долгих дня без НЕГО! «Завтра» ОН точно появится…

Но и завтра он не появился. Никогда еще моя любовь не приносила мне столько страданий. Боль в груди не умолкала ни на секунду, и весь день я незаметно, но сильно растирала кулаком грудь, чтобы притупить одну ноющую боль другой. Я поняла, насколько ОН необходим мне, и что я буду любить ЕГО, несмотря ни на что, просто потому что пока не могу по-другому.

Но ЕГО не было.

Зато в пилотной объявился Тео. «Вчера» мы встречались в коридоре, но он не остановился поговорить со мной и Борисом, и даже бутерброды нам принес Пять девяток.

— Если он не прекратит на тебя так смотреть, я сломаю ему нос! — зашипел Борис вслед удаляющемуся коренастому парню со странным прозвищем.

— Держи себя в руках, меня он тоже раздражает. Но если тебя изобьют снова, мне от этого будет только хуже.

Тео вел себя отстраненно. Он весело общался с командой, не удосуживая меня вниманием, которым я отчаянно хотела завладеть. Я распускала волосы при нем, мило улыбалась и даже специально порезала палец, чтобы он вывел меня и помог перебинтовать. Но с последним мне помогал Борис. На следующий «день» ничего не изменилось, кроме моего отчаяния. Оно стало еще глубже. Своим хладнокровным исчезновением ОН разбивал мне сердце. ОН точно слышал наш ночной диалог с Борисом, где я говорила, как сильно не хочу ЕГО больше видеть и решил исполнить мое «последнее» желание.

Сегодня мы с Борисом под присмотром Тео были допущены до одной из технических комнат. Здесь было не меньше сорока градусов по Цельсию, к такой жаре никто из нас не привык. Всюду находилось сложное, неимоверно грязное оборудование, от которого и шел этот жар. Над одним из особо горячих аппаратов мне пришлось снять сережки, потому что казалось, будто они странным образом становились холоднее и тем самым щекотали уши. Тео сидел на полу у входа и часто фыркал, обтирая лоб. Борис работал еще усерднее меня и где-то, когда я долго копошилась, приходил на помощь. Через три часа усердной работы Тео ушел за холодным лимонадом и стал нашим героем.

Один из плюсов этого помещения — сюда не совал свой мерзкий нос Пять девяток. Предыдущие «дни» без НЕГО он совсем распетушился. Борис стал всюду сопровождать меня лично, потому что бесконечные словесные домогания со стороны Пять девяток стали переходить границы. Бориса он тоже не оставлял в покое, постоянно указывая ему «место», будто это он избил моего друга до обморочного состояния и тем самым «победил» его. Это напомнило мне то, о чем я давно хотела спросить.

— Тео! А почему «Пять девяток»?

Я обернулась к парню, и он просиял. Его рука поднялась ко лбу, и после смешка он выдал.

— У тебя вот здесь… Ладно, неважно. Я говорил тебе, что у нас на Андромеде все планеты…

— Пронумерованы? Без названий?

— Да! Каждому человеку по факту рождения присваиваются номера, и это единственный своего рода «документ». Сама понимаешь, обычно это очень длинные цифры. Чтобы найти человека и узнать о нем все, тебе лишь нужен его персональный номер. Если в этом номере встречаются подряд три одинаковые цифры, это красивый номер, этому человеку повезло. Если четыре — он на редкость удачлив. Пять — достойно всеобщего восхищения. Многие наносят эти цифры на одежду, чтобы показать свою… уникальность и получить уважение. Что уж говорить о тех, у кого больше пяти одинаковых цифр! Этих людей обычно знает вся округа. Мне довелось поработать с парнем «семь нулей», а у моего прадедушки было в номере девять единиц, но все они были раскиданы так, что его номер не считался даже красивым.

— Несправедливо! Тео, а какой номер у тебя? — небрежно спросила я, давая понять, что это не имеет никакого значения для меня.

— Ничего особенного, в нашей семье никому с номерами не везет, кроме моей матери. У нее в номере есть три четверки и три восьмерки.

— Значит, повезет в любви! Это такое выражение у нас…

— Пока мне не везло! — отшутился Тео. — А тебе?

— Как видишь, из нас я самая невезучая. А вот Борису очень часто везет! Он у нас настоящий специалист в любовных делах! — подколола я друга.

— Если бы ты не была такой недотрогой, тебе бы еще четыре года назад повезло! — не остался в долгу Борис.

Я от души рассмеялась.

— Борис, хорошо, представь, я бы ответила тебе взаимностью, но ты же… Я имею в виду… Ты очень часто меняешь девушек. Я считаю, что ты непостоянный, а любовь, она одна, и с ней до конца!

— Лора ты мыслишь, как героиня мыльной оперы! — Борис скривил лицо в притворном отвращении.

— Я надеюсь, с годами ты все-таки станешь больше похож на своего отца…

— Лааапонька! Я так и знал, что тебе нравится мой отец!

— Ребята…

— Твой отец — замечательный человек, и да, я им восхищаюсь! — поставила я точку в нашей шуточной перепалке.

— … я принесу вам поесть. Лора, что ты хочешь?

Тео снова притерся к нам с Борисом, поняв, что ОН больше не станет его прогонять. Я попросила лимонад со льдом. Борис поддержал мою идею, добавив для себя большую отбивную.

— Лора, ты совсем не ешь последние дни. Я попрошу Тео принести тебе бутерброды с рыбой.

— Как можно есть в такой жаре? — выкрутилась я.

Друг оказался очень внимательным, у меня, и правда, пропал аппетит. Из-за сильных переживаний меня мутило от одного вида еды.

Еще через четыре часа работы моя голова стала раскалываться, лицо не просыхало от пота, и от того, что я часто его терла, кожу стало больно пощипывать. Тео предложил закончить на сегодня, но как бы заманчиво не звучало это предложение, я согласилась с Борисом, решившим остаться еще