Старинное подземелье было переделано впыточную камеру.

–Тынепротив, если яненадолго выйду?– тихо спросила Дарья.

Последние десять минут она вела себя настолько тихо, чтоСергей позабыл оприсутствии следователя. Теперьже, увидев, какпобледнела молодая женщина, засуетился:

–Конечно. Тебяпроводить?

–Справлюсь.– Дарья глубоко вздохнула.

–Утебя есть вода?

–Вмашине, да, есть.– Следователь помолчала.– Еслинайдут что-нибудь важное– пусть безменя нетрогают, хорошо?

–Хорошо.– Сергей помолчал.– Тыкак?

–Акак ты думаешь?– Онаотпустила очень короткое ругательство.– Каквбочку сдерьмом окунулась.

Всё правильно, всётак. Ивсе остальные– каквбочку сдерьмом. Потому что никак иначе нормальный человек вподобных обстоятельствах чувствовать себя неможет. Нопомимо естественного омерзения, Сергей струдом справлялся снакатившей яростью. Небешеной, туманящей голову злобой, ахолодной, расчётливой яростью, которая некричала, аспокойно, обдуманно иочень твёрдо говорила, чтоспособное натакие зверства существо неимеет права жить. Недолжно жить. Этонечеловек, амонстр, умело им прикидывающийся. Егонеобходимо уничтожить.

Ярость диктовала своё мнение, ноСергей умел её сдерживать. Давно научился. Номысленно порадовался тому, чтовладельца подземелья наместе неоказалось. Сергей знал, чтоего парни– профессионалы, ион– профессионал, носейчас небыл уверен нивних, нивсебе. Ине мог дать ответ, какбы они спарнями поступили, застукай влогове убийцу. Чтобы они сделали, зная, чтоподонок останется жить. Да, получит пожизненное, поедет в«Полярную сову» и, скорее всего, никогда изнеё невыйдет. Ноостанется жить.

Зверь продолжит дышать. Жрать. Ивспоминать тех, кого убил, предварительно подвергнув бесчеловечным истязаниям.

Разве это справедливо?

Разве так должно быть?

Бочку ссобой невзяли: парень подробно указал дорогу, чтопозволило оперативникам безтруда найти надёжный, тщательно замаскированный лаз вподвале заброшенного, постепенно разрушающегося дома– незная, куда идти, низа что неотыскалибы– ивскрыли его. Прошли покоридору, взломали дверь иоказались внебольшом подземном зале сосводчатым потолком. Стены ипотолок выложены кирпичом, апол– каменными плитами. Старым, потемневшим отвремени кирпичом ипотёртыми плитами.

Поправую руку отвхода, вцентре этой стены, стояло самодельное деревянное кресло сширокими кожаными ремнями наподлокотниках, ножках испинке. Ремни гарантировали, чтозафиксированная вкресле жертва никуда неденется, оказавшись вполной власти палача. Самокресло имело тёмную, неравномерную окраску, ноподойдя ближе, Сергей понял, чтокресло никто специально некрасил– дерево было пропитано кровью. Неиспачкано, апропитано, ведь крови оно видело много.

Доужаса много.

Аза то, чтобы её было именно столько идаже, больше, отвечали разнообразные пыточные инструменты, лежащие напередвижном столике, угловой полке иразвешанные настене. Нетолько острейшие скальпели, пилы, щипцы икрючки, ноицелая коллекция изощрённых орудий, вточности копирующих древние приспособления. Среди них– «груша страданий», «колыбель Иуды», «кошачья лапа», «испанский сапог», различные тиски идробилки. Всеони пребывали видеальном состоянии, нонесли насебе следы неоднократного использования.

–Дачтоже он здесь творил?– невыдержал один изоперативников.

–Грех,– неожиданно длясамого себя ответил Сергей.– Смертный грех.

Иуслышал вответ фразу, которая совсем недавно пришла ему вголову:

–Жаль, чтомы незастали ублюдка.

Ипоймал себя намысли, чтосогласен– жаль. Очень жаль. Потому что именно оттаких зверей они идолжны защищатьмир.

Обязаны.

Надкреслом была изображена пентаграмма. Ана противоположной стене такойже знак был изображён значительно крупнее, начинался отпола, ив каждом его луче встену были ввинчены захваты, позволяющие распять жертву. Третий дьявольский символ, видимо главный, былнарисован надплоским чёрным алтарём, также оснащённым ремнями. Вэту пентаграмму была вписана голова козла, асверху висел его череп. Иалтарь, ипол подним были перепачканы засохшей кровью.

Однако самая страшная находка ожидала оперативников вдальнем левом углу. Здесь они обнаружили толстую, каменную, идеально притёртую котверстию крышку, поднять которую можно было только спомощью старого деревянного ворота. Неизвестно, длячего строители использовали илипредполагали использовать находящийся подкрышкой колодец, возможно, вкачестве уборной, авот убийца превратил его вбратскую могилу, сбрасывая вглубокую яму тела жертв. Возможно– ещёживых. Ипосветившие фонариком спецы поняли, чтовидят останки неменее двух десятков человек. Кости, черепа, одежда, обрывки одежды, очки… Приего уровне подготовки, убийца мог поставить вяму чан скислотой иуничтожать следы, ноон предпочитал хранить. Возможно, изредка любовался своими «достижениями». Возможно, неизредка. Вышевсех вяме лежали тела ичасти тел недавних жертв, убитых, судя повнешним признакам, втечение последних трёх-четырёх месяцев. Икогда крышку подняли, помещение наполнил тошнотворный запах гниющей плоти.

После этого Дарья изахотела выйти.

Сергейже, убедившись, чтобольше ничего «интересного» вподземелье неотыщется, последовал её примеру иотыскал следователя умашины. Остановился рядом, помолчал, затем предложил сигарету. Дарья неотказалась, хотя бросила восемь лет назад ис тех пор ктабаку непритрагивалась. Нотут неотказалась. Неловко закурила, кашлянула, затянувшись, выдохнула дым иугрюмо спросила:

–Кемнужно быть, чтобы такое учинить?

Спросила вникуда, ноСергей ответил:

–Больным уродом.

–Обэтом даже ненапоминай,– буркнула следователь. Рукиунеё дрожали, однако сголосом Дарья совладать сумела извучал он твёрдо.– Дажедумать нехочу, чтоэта мразь сумеет прикинуться сумасшедшим.

–Какая разница? Сидеть ему всёравно вечно.

–Вечно ему гореть,– созлостью уточнила Дарья.– Ачтобы его навсегда посадить, нужно сначала поймать.

Акак ловить, если всё, чтоуних есть– этоописание отБочки идевушек: высокий, светловолосый, бородатый. Имени нет, только псевдоним– Каин. Телефон, номер которого указал Бочка, оказался выключен, надо думать– навсегда, спецы «пробивают» историю звонков имессенджеров, ноСергей несомневался, чтоКаин включал аппарат только вдали отсвоего дома итолько длясвязи спомощниками. Бочка ничего незнает. Шумахер молчит иврядли что-нибудь скажет, онупёртый и, если верить Бочке, ужепопробовал кровь. Ангелина иКристина незнают вообще ничего.

Ниодной зацепки.

Ниодной ниточки, которая приведёт кубийце.

–Поймаем,– угрюмо пообещал Сергей.– Оннемог ненаследить здесь, немог неоставить ДНК. Возьмём образцы…

–Ибудем ждать совпадений?

–Может, вбазе отыщутся. Аможет, да– будем ждать совпадений. Адальше…

–Адальше… больной он илиздоровый, будем надеяться, чтоего запрут иникогда невыпустят,– закончила занего Дарья.– Ион нестанет давать интервью дурнопахнущим журналистам.