– потащила в подвалы. Я не хотела ничего плохого, не хотела, как и тогда, на лестнице, когда пятилетний Редж ногу сломал! – в голосе взрослой женщины зазвучали хнычущие нотки маленькой недолюбленной девочки. – Служанка была жива… Я с таким трудом бежала от прошлого, а оно неслось за мной по пятам. Зачем этой скверной понадобилось поступать сюда?! Почему Редж решил, что историю Джаксвилля надо придать огласке? Зачем он умер?! Зачем это всё?

- Вы ездили на пепелище, – не спросил, а просто сказал Эймери.

- Ездила. Вчера. И увидела эту глупую надпись. Испугалась, что кто-то ещё… Но это оказался всего лишь ты, Тридцать первый, а не кто-то из тех... Не знаю, зачем я поехала туда. Впрочем, нет, знаю. Мне снился сон, целую неделю, каждую ночь. Тьериш и рядом с ним девчонка, совсем взрослая, в слезах… она просила его не ходить в подвал. Она была в форме Колледжа… но я не помню такую студентку. Я тоже просыпалась в слезах.

…кажется, я поняла, что произошло, и откуда отдел по контролю над скверными узнал о четвёрке. Тогда, когда Аннет сообщила нам о Делайн… когда Дикьен по просьбе Леа показал ей иллюзию прошлого, их увидели. Видимо, неплотно была прикрыта дверь, и этого хватило. И не кто-то, а сумасшедшая женщина.

Имевшая доступ ко всем помещениям колледжа, от аудиторий до купальни. Предоставившая Реджесу Симптаку работу. Та, которую знала даже бедолага Лисса…

Мне показалось, что я даже чувствую такой знакомый аромат духов, прохладный и горьковатый, самую чуточку древесный.

- Вот вы и узнали всё, – сказала директриса, меняющая имена. – Мне нужно было этим поделиться. Хотя бы с такими, как вы. Скверный и глупая девчонка, потерявшая голову. На что ты рассчитываешь? Жить с ним на выселках на краю Айваны? Растить таких же, как он, уродышей? Нет, он-то не Редж, теперь таких не выпускают, программу контроля давно прикрыли. Ему скоро сотрут дар, и плодить недоносков он не сможет. Знаете, что самое страшное? Когда я собиралась сгореть заживо вместе с этими скверными десять лет назад, я чувствовала себя более счастливой, чем сейчас. Нет, даже не счастливой. Живой. А сейчас я знаю, что со мной ничего не случится – и в то же время ощущаю такое чудовищное омертвение внутри. Не знаю, что делать.

- Мы узнали не всё, – мягко сказал Эймери. Сделал шаг в сторону фигуры. – Расскажите тогда уже о Делайн. Двадцатой. Вы же её действительно не убивали, чего вам бояться?

- Я и не боюсь. Ты ничего не докажешь, скверный. Твой дар… ему можно верить, а можно и не поверить, тут уж как повезёт. Тебя завтра вышвырнут прочь, впрочем, о Реджесе ты можешь рассказать, что это изменит? Его действительно никто не убивал. Он умер из-за своей сути, из-за паршивого эксперимента с его паршивой сутью. Скверная девчонка жива. Я хотела её убить, но не смогла, веришь ли. Возможность была. Подсыпала ей в еду довольно хитрую штуку, чтобы она крепко спала, и голова у неё работала через раз, не очень-то хотелось сдохнуть от скверного дара. Что угодно, только не это! Магическая мина, вот кто она такая. Не поверишь, но её собирались забрать из Джаксвилля не в двенадцать, а в десять, они опоздали совсем чуть-чуть. Забрать и стереть дар. А по пути, уверена, с ребёнком могло всякое случиться… Со взрослым человеком можно договориться. Запугать, подкупить… Но ребёнок! Мы были уверены, что человека ей убить не под силу, что значит пара ворон за три года? Не у всех дар был ярким, но… Я приходила к ней, когда она спала. Приносила еду, воду, даже выносила ведро, чтобы не слишком пахло!

- А труп? – подала голос я. – Он не слишком сильно пах?

- Какой труп?

- Лиссы Чайти, служанки.

- Она была там сначала… но она была жива! Я же говорю – Двадцатая была не в себе. Ей и не то могло привидеться.

- Тогда где Лисса сейчас?

- Откуда мне знать?! Она была напугана и огорчена смертью несостоявшегося возлюбленного. Я припугнула её, сказала, что её обвинят в его гибели – молодая бедная девушка без денег и влиятельных покровителей самая удобная кандидатура на роль того, на кого можно повесить нераскрытое убийство. Я дала ей денег, и она убежала. Мне незачем было её убивать.

Это походило на правду.

- Как вы узнали, что мы нашли Делайн?

- Несколько артефактов, отслеживающих отпирание двери, –ожидаемо пожала плечами директриса. – Я знала, что подобное может произойти и заранее обзавелась возможностью экстренного вызова отдела контроля… предупредила их, сказала, что у меня есть подозрения, и я не хочу спугнуть скверного раньше времени. А свихнувшийся на своих крысах Аеш поставил похожие следилки в крысоловках, вероятно, вы задели одну из них. Псих! Следить за крысами!

Кто тут псих, это ещё большой вопрос…

Я прижалась к Эймери и вдруг услышала, нет, почувствовала его шёпот: «Отвлеки её, сейчас!»

Зачем, а главное, как?!

- Крот с ней, с Лиссой, – сказала я громко, копируя интонации Аннет – той Аннет, какой моя подруга была в школе и на первом курсе КИЛ, разумеется. - Послушайте, малье Агравис. Делайн всё мне рассказала про Тьериша. Она чувствовала себя виноватой, безмерно виноватой перед ним… и вами. Ей снились кошмары, и они мучали её все эти годы.

Краем глаза я видела, как Эймери миллиметр за миллиметром отступает от меня.

- Заткнись, – сказала неведомая мне тень, очень знакомыми интонациями. – Тебе не понять. Мой сын был неодарённым. Его неполноценность была его болезнью, которую можно было бы вылечить. В раннем детстве возила его к одному… целителю из отдела научной магицины. Он обещал помочь, брал его кровь на какие-то исследования, говорил, что это важно, что есть шанс. Тьериш так боялся этих визитов, так плакал… Я надеялась. Я верила! Прошло время, и он предложил мне использовать моего сына в качестве донора костного мозга для скверного. Моего сына! В качестве донора! Он, видите ли, был подходящим! Маленького мальчика, не понимающего, почему кто-то раз за разом делает ему больно, использовать для того, чтобы ещё одна скверная тварь пожила подольше?!

В этот момент что-то… случилось. Что-то пошло не по плану, знать бы только, чей именно план был нарушен. В углу завозились, зашебуршали, забарахтались, и я позволила свету вспыхнуть. И увидела что-то маленькое, всклокоченное, с копной