сосед протягивает лапку для пожимания.

Пресекаю нарушение этикета. Для начала отбрасываю его руку.

— Ты всё не так делаешь. Так не положено. Видишь неизвестную тебе девушку в сопровождении знакомого, попроси представить, — ожидающе смотрю на Лёню.

Тот смотрит с непониманием и с лёгкой обидой.

— Скажи: «О, какая девушка! Витя, представь нас!» — и поторапливаю: — Ну же! Давай!

— Так эта… я ведь уже представился, — бормочет парень.

— Не считается. Без моего разрешения с моей девушкой ты знакомиться не можешь. Прав таких нет.

Не дожидаюсь исполнения инструкций, открываю дверь, завожу Свету в свою келью. Следом протискивается Лёня со своим глупо восхищённым лицом, обращённым к девушке.

— А можно к вам в гости?

— Нет, Лёня, нельзя.

— Почему? Что такого?

Показываю слегка обалдевшей от моего соседа девушке на кровать и стул — выбирай место и падай. Затем поначалу мягко захватываю кисть Лёни и резко выворачиваю. Тот вскрикивает и сгибается от боли.

— Щас объясню, Лёнь, почему и что, — приветливо говорю в исказившееся гримасой лицо и выволакиваю его в тамбур.

— Витя! Только сильно его не бей, пожалуйста! — беспокоится Света.

Вот за это спасибо! За непоколебимую веру в меня. Вталкиваю Лёню в родную комнату.

Когда отпускаю, вижу, как обида превращается в злость. Придётся принимать меры. В виде нескольких ударов, а точнее, тычков в особые точки. Присаживаюсь рядом с лежащим в позе эмбриона парнем.

— Ты тут совсем, что ли, одичал? Первый раз за полгода девчонку увидел? М-да… придётся заняться твоим воспитанием, ты как будто из первобытной пещеры вчера прибыл. Значит, так. В ближайшие три часа я тебя не вижу и не слышу. Всё понял?

Молчит. Больно щёлкаю по носу и повторяю вопрос. С чувством глубокого удовлетворения воспринимаю кивок. Возвращаюсь к себе.

— Не повезло с соседом? — девушка проявляет сочувствие. — Ты там не убил его?

— Не держи меня за серийного маньяка, — бурчу. — Повезло не повезло, это как рассудить. Будет бычить и наглеть — сделаю из него грушу для битья.

Сажусь на кровать рядом с ней. Одна только её близость заставляет испариться остатки злости и поднимает настроение. Снова начинаю улыбаться. Протягиваю руку:

— Ой, что это у тебя?

— Где? — Света немедленно покупается.

— А, это пуговичка! Почему-то застёгнута до сих пор…

— Прекрати немедленно! — девушка уклоняется и закрывается руками.

— Наконец-то! — восторженный возглас рвётся из груди. — Бог и любимая девушка услышали мои молитвы!

— Какие ещё молитвы, Витя? Что ты городишь?

Что несу, что несу… пургу несу дабы заморочить твой девичий неискушённый разум. Обнимаю её за плечи и страстно шепчу в розовеющее ушко:

— Давно лелеял одну мечту, тайную сексуальную фантазию… очень хотелось, чтобы ты хотя бы немного посопротивлялась. Давай, Ланочка, сопротивляйся! Я так долго этого ждал…

Девушки часто напоминают кошек. Чтобы заставить её рваться вперёд, надо тащить её за хвост назад. Света немедленно попадает в ловушку. Не будет сопротивляться — бодро и привычно совершу над ней неприличные действия, вызывающие сладкие стоны. Если окажет противодействие, то пойдёт навстречу моим тайным сексуальным устремлениям.

Может, и придумала бы, как выкрутиться, но мне пары секунд её ступора хватает. Валю её спиной на кровать и впиваюсь в губы. Девушка мгновенно слабеет и ни о каком сопротивлении уже не помышляет…

— Я к тебе совсем не за этим шла, — Света не даёт себе труда даже пальцем пошевелить после бурного окончания, но болтать может.

— А я тебя привёл именно за этим… но ты вправе преследовать и собственные скабрёзные цели, — в теле вакуум, в душе — спокойствие и благодушие.

— Не сбивай меня, — Света продолжает после паузы. — Ты должен был сказать сразу. О своём ребёнке.

— Мой ребёнок — моё личное дело и никого не касается. Не обязан никому докладывать. А когда ты стала моей девушкой, уже поздно об этом говорить. Хоть через день сказать, хоть через месяц, хоть через год — принципиальной разницы нет. Лана, давай закроем эту тему?

Света несогласно молчит. Как-то женщины это умеют делать.

— Уже ничего изменить нельзя. И что тебя смущает, не пойму? Бывает же, что девушки выходят замуж за мужчин с детьми. И наоборот случается. Что тут такого?

Встаю, привожу себя в порядок. Хватит с меня. Как хочет.

Глава 29

Смена статуса

9 сентября, среда, 10:50.

МГУ, 2-й корпус, ауд. П1.

«df/dx», — рисую на доске и начинаю раскручивать свою обзорную лекцию по матанализу дальше.

— Это, как нам неустанно напоминают преподаватели, действительно не дробь, а математическое представление производной…

Не дождался от первокурсников сакраментального вопроса, почему лекторы утверждают, что это не дробь, соответственно, обращаться с ней, как с дробью, нельзя. Ленятся? Опасаются? Не доросли до умных вопросов? Ладно, пришлось начинать лекторскую увертюру единолично.

Я согласился на предложение триумвирата проректоров на создание альтернативного космического агентства под эгидой МГУ. Получил одобрение Юны. Но торопиться не будем. Для начала создадим студенческую ассоциацию «Кассиопея», пропишем устав, инициируем пакет проектов. По мере роста возможностей статус можно поменять, а можно создать новую структуру. То же агентство, которое открыто или намёком объявит о своих целях.

— Надо, дорогие друзья, понимать вот что. Любая теория на чём-то базируется. Что является основанием для дифференциального счисления? Естественный ответ — дифференциал. Это объект с особыми свойствами: размер у него есть, но бесконечно малый. Представить это трудно, но в математике и физике так часто случается. Например, существуют ли вектора нулевой длины, которые, тем не менее, обладают направлением? Вроде бы нет, но если для построения какой-нибудь нужной теории понадобится такой объект, то математики его немедленно введут. Даже не сомневайтесь. Кстати…

Обожаю так делать. Этими лекциями, на которые триумвират включил зелёный свет, бью сразу по нескольким целям. Нарабатываю себе и без того немаленький авторитет среди студентов, это раз. Сам присматриваюсь к людям, имея в виду кадровый интерес, это два. Закрываю кое-какие методические пробелы и разрывы в лекционных и семинарских курсах, это три. Возможно, проявятся ещё какие-то плюсы. Не упомянул ещё материального, ведь за лекции мне платят, хотя и по самому низкому тарифу. Так что есть и четвёртый плюс — получаю преподавательский опыт.

— Кроме того, вы ещё столкнётесь с тем, что вот эту часть, — обвожу маркером d/dx, — назовут