а вступили в бой. Когти и клыки против когтей и клыков — равноценное оружие. Только Балбутуха, сидевшая на кухне, схватила метлу и улетела в дымовую трубу через печку.

Для такого количества бойцов старый зал был бы ощутимо тесен, но Чорторыльский увеличил его достаточно для широкомасштабных боевых действий.

Великан и мохнатый сцепились с ликантропами. Именно что сцепились, не размахивая когтями, а по-борцовски обхватив друг друга за плечи и пытаясь повалить. Остальные чудища приняли бой с переменным успехом.

Русалки не смогли, да и не могли бы серьезно повредить оборотням, но забегали, заорали и привлекли слишком много внимания, выиграв время для чудищ Подземья.

Старичок с перевязанной головой выдохнул заклинание, и сразу двое волков упали замертво. Но тараторить заклинания со скоростью базарной бабы он не мог, и уже вторую попытку сорвали тычком морды в лицо, а потом перегрызли горло.

Мелкая ведьма и того не успела.

Ящеры схватили свои дубины и встретили волков смертельными ударами. К ним присоединился вампир с секирой, и втроем они отступили в угол к камину и стене, увешанной оружием.

Жабоголов с испугу стал прозрачным, и сбил с толку двух волков, но третий распознал его и впился зубами в ляжку.

Человек с головой совы отбежал на середину зала и отступал дальше, отбиваясь необыкновенно сильными руками-крыльями. С птичьих ног и с жестких перьев соскальзывали волчьи зубы, а первому волку, прыгнувшего в горло, он пробил череп ударом клюва.

Загадочный чешуекрыл, весь покрытый непреодолимой для клыков броней, присоединился к нему.

«Летучая мышь» впился в шею неудачно прыгнувшему волку, повалился вместе с волком на пол, и ему перекусили позвоночник.

Карлик отрубил волку лапу необыкновенно острым топориком, но не с его короткими ручками-ножками равняться скоростью с оборотнями.

Девки-лучницы похватали приставленные к стене луки и колчаны. Одна замешкалась, и ее схватил за ногу большой волк. Другие две вбежали на стены, и со стен, стоя ногами как на полу, принялись стрелять по оборотням.

Ядвига куда-то подевалась.

Через парадный вход в зал вбежали вооруженные люди. В последних рядах рядом с Рафаэллой вошел Элефант. Без седла она не рискнула сесть верхом, и придерживала огнедышащего коня за гриву, чтобы указывать цели. Элефант пыхнул, но вампир и ящеры увернулись от струи огня.

Справа от дверей оставалась пушка и боеприпасы, включая алхимические. Пушкарь и санитар Клаус сразу бросились направо. Пушка должны была стоять заряженной, только поверни и стреляй. Вряд ли чудища поторопились разобрать пушечный угол. Остальные люди, едва оглядевшись, свернули налево, к камину, где вооруженные чудища заставили себя уважать, и волки уже рычали на них с безопасного расстояния.

Первый крик Доминго получился настолько же громким, как у Ядвиги, хотя и не настолько длинным. В погребе его услышали.

— Ведьма кричит, — встрепенулся Ласка.

— Прошло много времени, — ответила Марта, вытирая слезы, — Могли появиться другие претенденты.

— Олаф, — сказал Фредерик, прикоснулся к эфесу, и сон как рукой сняло.

— Уверен?

— Нет. Но ставлю на Олафа. Выходим, я не буду прятаться, когда мои люди в бою.

Ласка и Марта поспешили за Фредериком к выходу. Оказалось, что Симон и Вольф уснули, и свеча уже куда-то подевалась от пороховой дорожки.

— Симон, что с тобой? — подергал его Фредерик.

— Ой. Заснул, — открыл глаза размякший алхимик.

— Вольф, ты живой? — Ласка пихнул похрапывавшего друга.

— А? — открыл глаза сонный Вольф.

— Оборачивайся и наверх. Олаф пришел.

— Олаф?

— Ну, волки. Забыл?

— Да? — Вольф прислушался, — Точно, волки.

Оборотень и в человеческом обличии чувствовал звуки и запахи намного лучше, чем обычные люди. Значит, пришел Олаф, больше никого не ждали.

Фредерик раскидал бочонки с порохом и вином. Вдвоем с Лаской они сбросили с лестницы тяжелый ларь. Распахнули не запертую снаружи и никем не охраняемую дверь и оказались на просторной кухне.

В дверях кухни спиной к ним проявилась Ядвига. Снежок сбил ей дыхание, но она успела отвести глаза волкам. Ведьма выскользнула из зала, отдышалась, набрала воздуха и закричала.

По-видимому, она могла управлять силой крика. В Дубровно и на зимней дороге Ядвига орала так, чтобы глушить людей, но не чудищ. Сейчас же досталось всем.

Когда зал снова увеличился по воле Чорторыльского, вход на кухню остался там же, недалеко от угла с камином и выставкой оружия. Трех чудищ по правую руку от Ядвиги крик задел меньше всего. В Дубровно они и вовсе едва поморщились.

Чешуекрыла сдуло за развернутые крылья и ударило о противоположную стену.

Человек-сова уже вывернулся в дальний конец зала, за считанные минуты став больше похожим на сову, чем на человека. Он закрылся крыльями и даже не упал.

Доминго как раз подлетал к одной из лучниц и собирался спикировать не нее из-под потолка. Вместо этого он рухнул на пол удивленным камнем, как будто из-под крыльев выбило опору. Рядом упала со стены и девушка. Со стены напротив свалилась вторая.

Ликантропам досталось по полной. Ядвига целилась в них. Оба рухнули на пол вместе со своими противниками. Оборотней-волков же и людей волной крика разметало по залу. Элефант, который не разрешил залить себе уши воском, упал как мертвый. Чуть не раздавил Рафаэллу, но ее унесло дальше. Легко отделалась Оксана, которая стояла в открытых дверях. Ей бы хватило видеть Богдана, чтобы ему ворожить, а в рукопашную она не собиралась. Оксану всего-то снесло с крыльца.

Даже за спиной ведьмы крик ударил по ушам, хотя и вполовину не настолько сильно. Фредерик выругался, Ядвига услышала и оглянулась.

— Убейте их! — приказала она, повернувшись направо. Ткнула пальцем в Фредерика и отступила в зал.

Ласка, Фредерик и Марта бросились за ведьмой.

— Марта! Не дай ей уйти! — крикнул Фредерик, оказавшись в центре событий.

Ящеры и вампир повернулись к ним от камина, а с середины зала поспешили