Шрифт:
Закладка:
Как высоко ставил Гончаров личность Митрополита Иннокентия можно видеть из следующего об нем отзыва: «Я уже писал в своем путешествии об этой почтенной своеобразной личности, о которой теперь есть полная, прекрасная книга Барсукова (Иннокетий, Митрополит Московский и Коломенский, по его сочинениям, письмам и рассказам современников. Ивана Барсукова, Москва 1883 г.), а потому не стану ни повторять своего, ни заимствовать из чужой книги. Он то же крупная историческая личность. О нем писали и пишут много, и много будут писать, — и чем дальше населяется, оживляется и гуманизируется Сибирь, тем выше и яснее станет эта апостольская фигура». (Русск. Обозр. М. 1891 и Янв., стр. 11–12.).
Письмо 132
Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец[239].
Новосозидаемый или уже, можно и должно сказать, новосозданный храм в Икогмютском селении, на берегу реки Квихпака, благодарение Господу, готов, благоукрашен и 22 декабря предпрошедшего 1851 года освящен, — в честь и прославление Креста Господня. Миссионер не находит слов к выражению своей радости и утешения, как о создавшемся храме, так и об усердии ко храму, являющемся в новопросвещенных чрез него туземцах, которых при освящении было очень много из многих и даже отдаленных селений, и которые находят и нужду, и утешение посещать дом Божий, как они называют его. Слава и благодарение Господу, даровавшему такую милость краю; искренняя благодарность от меня и от новых чад Церкви и Вам, давшему помощь к созданию сего храма! К лету 1852 года работы по церкви были кончены почти уже совсем; даже устроена вокруг церкви ограда. Остается сделать немного к полному устройству. Работники, строившие сию церковь, были Алеуты из Уналашки, — всего четыре человека, которые, можно сказать, с необыкновенною ревностью и усердием исполняли свое дело и, как пишет миссионер, очень рады и довольны, что Бог привел их послужить Ему сим. (Один из них располагает остаться навсегда при сем храме при какой-нибудь должности). Но миссионер присовокупляет к тому, что, ежели бы двое причетников его не работали при церкви наравне с работниками и даже с большим усердием и умением, то церковь еще не была бы готова. А я должен прибавить к этому, что, ежели бы сам миссионер не имел усердия и уменья, то долго бы еще не было там храма. Но теперь, благодаря его тщанию и трудам, вот уже скоро два года, как храм готов и его собственными трудами украшен очень благолепно, а по тамошнему краю и народу даже очень великолепно. Царские двери с сиянием и рамы у икон резные, а также частью и карнизы у иконостаса. Первые позолочены листовым золотом, а последние серебром; стены алтаря к освящению были оклеены обоями, а теперь, вероятно, и все стены церкви также украшены, и все, что можно, выкрашено; ибо еще летом 1852 года посланы к миссионеру краски, обои и проч. После устроения храма, миссионер хотел выстроить для себя новый дом с тем, чтобы старый обратить под училище, о заведении коего он очень заботится.
В конце лета и осенью 1851 года, в тамошней стороне было повальное поветрие кашля, от коего много, как слышно, померло людей на устьях рек Кускоквима и других, где еще миссионер никогда не бывал; из новопросвещенных же туземцев, также страдавших сею болезнью, сколько известно, померло не более 30 человек.
Относительно утверждения в вере и благочестии новопросвещенных, миссионер говорит то же, что и прошедшего года: то есть, там видны успехи, где он более имеет случаев быть, и в особенности, где находится церковь. Сии последние охотно собираются в церковь на молитву, не тяготятся продолжительностью служб и со вниманием слушают предлагаемые поучения, и при исполнении обязанности очищения совести, исполняя это еще в первый, в неподвижном храме, раз, они показали особенное усердие; и кроме того, в последние дни поста, они по своей охоте приходили в церковь и выстаивали всю службу. В усердии к посещению храма не уступают им жители и других селений. В последние дни поста и в первый день Пасхи церковь была полна народом. Такое же усердие к молитве и слушанию поучений показывали и жители реки Кускоквима, во время путешествия миссионера в Колмаковскую одиночку, из коих многие приезжали для этого к часовне. Но в других местах, где не бывает миссионер, «очевидно мало, или, быть может, говорит он, и совсем нет признаков возрастания в христианской вере между крещенными. Ибо во время бывшего поветрия некоторые, даже из тех, кои постояннее назидаются, поколебались в вере, тайно прибегая к шаманам, коих повсюду еще много, и посредством коих духъзлобы не перестает еще бороться с христианством». Почему миссионер, будучи извещен о колеблющихся, при собеседованиях с ново-просвещенными и особенно во время поста при говении, много и часто говорил касательно сего предмета. Но в то же время и то же поветрие показало, что между ними есть такие, которые с твердостью исповедуют веру во Иисуса Христа и не стыдятся говорить о Нем и между самими язычниками. Миссионер особенно указывает на двоих: Павла, заказчика Икогмютского селения и Максима, жителя реки Кускоквима. Первый из них, во время эпидемии, советовавшим ему прибегнуть к шаманам отвечал решительно: «Не говорите мне об этом; пусть лучше я умру, надеясь на Бога, но никогда не предамся шаманам и не послушаю их». Очень замечательны также слова одной старухи, мирно и спокойно скончавшейся чрез три дня после ее напутствия: «молись Богу обо мне, сказала она миссионеру, и о спасении моем: так, если Бог не даст мне здоровья здесь, то принял-бы мою душу и спас меня».
Обстоятельства и, в особенности, бывшее поветрие не позволили миссионеру в летнее время делать путешествия для проповеди слова Божия: и потому, с июля 1851 года по январь 1852 года язычников никого не окрещено. В начале же 1852 года, во время обыкновенной поездки его на реку Кускоквим, присоединилось к церкви 46 душ обоего пола, которые сами приехали для этого к часовне. В течение марта окрестилось в самой
