думал, что буду романтиком. Примитивным охотником или кем-то в этом роде. О, они были добры. Но они хотели, чтобы я выучил их бесконечную чепуху, слишком глупую и сложную, чтобы она могла удержаться в голове, — ритуалы и суеверия. Охотятся они мало; у них есть какое-то смешное подобие стада, и ни стерео, ни автомобилей, ни кондиционеров — нужно ходить пешком целый день. А знаете ли вы, что чувствует человек, попавший в бурю на Фригольде?.. Ну и к тому же я соскучился по дому через некоторое время. Они думают, говорят и ведут себя не так, как мы. Вот я и вернулся. Нет, они меня не задерживали. Один из них проводил меня до ближайшей культивированной земли.

Влияние арулиан очевидно, профессор Райднур. Я наблюдал дикарей на обменных пунктах, посещал некоторые их стоянки, делал записи, используя сверхчувствительные пленки. Конечно, ненаучно, ведь я всего лишь этнолог-любитель. Но я чувствовал, что кто-то должен попробовать. Их больше, и они более сложные, более значимые, чем это представляют себе Девять Городов. Сейчас я дам вам прослушать некоторые из моих пленок. Обратите особое внимание на музыку и на некоторые композиции. Кроме того, то незначительное, что я разузнал об их способе исчисления родства, в основном похоже на то, как это делают арулиане. И помните также, что дикари, не только на этом континенте, но и на обоих других, развивались подобным образом. За последние годы аборигены всего Фригольда становились все более и более агрессивными. И не по отношению к нашим арулианским врагам, а к нам! Когда арулиане разместились в малообжитых регионах дикой местности, думаете, дикари им помогали? Трудно поверить, но нет».

Райднур втянул дым, поежился и, почувствовав чье-то приближение, повернулся. Мягкой походкой пантеры к нему подошла Эвагайл. Она еще не позаботилась о том, чтобы одеться, но холод и сырость ее, кажется, нисколько не волновали. Райднур упрекнул себя в том, что заметил, как хорошо она выглядела. «Пора бы остепениться, — подумал он. — Тебе поручено заниматься делом».

— Я нарушу ваше уединение, — хрипловато произнесла она на апвудском диалекте, более древнем, чем язык, на котором говорили в Городах. Произношение было действительно другое, медленнее и мягче. Но Райднур не заметил, чтобы словарный запас и грамматика сильно изменились. Может быть, вообще не изменились. — Что-то у вас мрачноватый вид сегодня. И вы наверняка голодны, могу поспорить. — Она протянула ему большой золотистый шар.

— Что это?

— Мы называем это яблоком. В это время года они растут везде.

Райднур спрятал трубку и откусил кусочек. Плод оказался вкусным, сладким, слегка отдавал дымком и обладал выраженным привкусом твердого белка. Он откусил снова, чувствуя волчий аппетит.

— Спасибо, — сказал он с набитым ртом. — Этой пищей и в самом деле можно насытиться.

— Ну, не совсем так. Хотя для завтрака сгодится.

— Я… гм… понимаю, что леса полны еды круглый год.

— Да, если знаешь, что и как искать. Прежде чем человеческие существа научились обходиться без синтетики, нужно было дать растениям и животным с других планет прижиться здесь и вывести видоизмененные формы, которые смогли бы произрастать в местных условиях. Особенно важно было развести организмы, накапливавшие в себе железо, содержащееся в почве, и другие важные минералы. Требовались также и некоторые витамины.

Райднур прекратил жевать, потому что у него отвисла челюсть. Дикари не могли так рассуждать! И, боясь, как бы Эвагайл не рассердилась, он поспешно овладел собой и сказал:

— Я думал, что первые несколько поколений вывели такие экземпляры, чтобы облегчить свое продвижение в глубину необжитых территорий и эксплуатацию их ресурсов. Почему же это им не удалось?

— По многим причинам, — ответила Эвагайл. — Включая, должно быть, глубоко укоренившийся страх когда-либо остаться в одиночестве. — Она нахмурилась. В ее голосе зазвучали металлические нотки. — Но имели место и практические причины. Новые организмы нарушили экологию. У них не было здесь естественных врагов. Они разрушили леса на огромных пространствах. Известно ли вам, что именно так на юге Стартопа возникла пустыня. Наши первые поколения приложили гигантские усилия, восстанавливая природный баланс и плодородие.

Райднур опять разинул рот, не уверенный в том, что услышал и понял все правильно.

— Конечно, солнце помогло, — продолжила Эвагайл уже спокойнее.

— Прошу прощения?

— Солнце. — Она указала на восток. Утренний свет выглядел сейчас как расплавленный металл, и к небу пробивались снопы лучей. Волосы Эвагайл стали медными, а тело бронзовым. — Звезда F-типа. Даже через плотную атмосферу проникает значительное количество ультрафиолетового и ионизирующего излучения. Биохимия основана на высокоэнергетических составляющих. Жизнь на Фригольде более энергична и динамична, чем на Терре, развивается быстрее, находит больше новых путей быть такой, какой ей хочется. — Ее голос звенел. — Или ты приспособишься к лесу, или долго не протянешь.

Райднур отвернулся. Эвагайл слишком многое пробудила в его душе.

Несмотря на то что дикари орудовали примитивными орудиями, работа по разрушению самолетов шла быстро. Райднур понял, почему их металл пользовался таким спросом. Было известно, что у дикарей есть свои рудники, но их немного и они бедны; аборигены использовали металл только тогда, когда было необходимо заменить камень, дерево, стекло, кожу, кость, раковины, волокна, клей… Но транспортные средства разбирались с неожиданной осторожностью. Мастера, которые, очевидно, понимали в этом толк, наблюдали, как демонтируют оборудование — тщательно и осторожно, не нарушая его целостности, как, например, приемопередатчики и силовую аппаратуру.

Эвагайл, казалось, следила за его мыслями.

— О да, мы будем использовать эти приспособления, пока они работают, — сказала она. — Они не являются жизненно необходимыми, но очень удобны. Для известных целей.

Райднур доел яблоко, достал трубку и снова раскурил ее. Женщина сморщилась. Лесные люди не знали такого зла, как табак, но, по слухам, у них было много других пороков, причем кое-какие из них ошеломили бы даже пресыщенного терранина.

— Я никак не ожидал такой образованности, — сказал он. — Включая, осмелюсь сказать, вашу собственную.

— Мы не все провинциалы, — дерзко ответила Эвагайл. — Некоторые, как, например, Карлсарм, учились на других планетах.

Их отбирали, видите ли, как имевших к этому талант. Потом они возвращались и учили других.

— Но… Как…

Какое-то мгновение ее светло-карие глаза изучали Райднура, приводя его в смущение своим спокойствием. Наконец она сказала:

— Я полагаю, ничего не случится, если я скажу вам. Я верю в вашу честность, Джон Райднур, — интеллектуальную честность. Нам все-таки нужны связные с Империей.

Наши люди путешествовали