Шрифт:
Закладка:
Поцелуй вышел мимолетным, но разрядил часть моего гнева. Остальную часть заглушил звук голоса Найи, зовущей отца, а затем вид ее раскрасневшегося лица, когда она остановилась перед Залом Оценки. Она протиснулась между стеклянными дверями, которые открывались слишком медленно, по ее мнению, а затем резко остановилась перед нами, на ее щеках блестели слезы. Она смотрела то на меня, то на Ашера, словно не могла решить, кого обнять первым. В конце концов, одной рукой она обвила его ноги, а другой мои, и обняла нас обоих.
Глава 61
Шли дни.
Ноябрь сменился декабрем, а декабрь приближал дату, столь важную для костей моих крыльев. И хотя я больше не беспокоилась о спешке, набрав девяносто одно перо после возвращения Ашера, но все же не торопилась открывать шампанское.
Возможно, я в двадцати девяти перьях от вечной жизни и от Мими, но я также в двадцати девяти перьях от того, чтобы оставить Найю. Боль от предстоящего ухода соперничала с той, что пронзила грудь в ночь, когда я поверила, что она умерла навсегда.
– Почему ты так смотришь на меня? – Найя отложила вилку, которой она боролась с горохом.
Ашер, который сидел напротив нас в столовой, приподнял одну бровь.
Я сглотнула комок, застрявший в горле.
– Как?
Рейвен, новая подруга Найи, маленькая семилетняя девочка с бледно-голубыми глазами и призрачно-белыми волосами, подняла взгляд от книги, которую читала Найе. Это были истории о сестрах – истребительницах драконов, книга, которую я увидела в книжном магазине, когда возвращалась с миссии.
– Как будто ты сейчас заплачешь, – сказала она.
– Я? Заплачу? – выдохнула я.
Ашер подался вперед, просунул руку под стол, обхватил мое колено и сжал его.
Я с силой прикусила губу, прежде чем выпалить:
– Мне не хочется тебя оставлять.
Найя моргнула, глядя на меня большими глазами. Неужели она не понимала, что, как только мои крылья станут целыми, я уйду?
– Apa – серафим.
Я нахмурилась.
– Офан Пиппа говорит, что серафимы всемогущи.
Неужели она думала, что его положение даст мне особый пропуск? Я посмотрела на Ашера, безмолвно прося помощи в объяснении того, что я не выше закона.
– К сожалению, motasheh. – Его рука соскользнула с моего колена. – Селеста не сможет вернуться.
Найя удивленно раскрыла рот.
– Что?
Разговоры вокруг нас стихли, и взгляды обратились в нашу сторону, напоминая о первых обедах, которые мы с Ашером разделили с Найей. А потом с Рейвен. Иногда к нам присоединялись и другие юные неоперенные. Особенно когда Ашер начинал рассказывать истории.
– Я… Я. – Нижняя губа Найи выступила поверх пухлой верхней. – Как вы могли мне об этом не сказать! – Она вскочила со стула.
Малышка уколола мое и без того ноющее сердце взглядом, полным страдания, а затем помчалась по коридору в сторону детской секции гильдии. Я взглянула на Ашера, потом снова на коридор из белого камня.
Потрясенная, я стала заикаться:
– Я, хм… Я…
Рейвен закрыла книгу и встала.
– Я пойду к ней, Селеста. Когда она успокоится, приду за тобой.
– Хорошо. – Как только Рейвен ушла, я поставила локти на стол и схватилась за пульсирующий лоб. – Не могу поверить, что она думала, будто я вернусь.
– Это объясняет ее энтузиазм по поводу твоих миссий.
Я закрыла глаза.
– Это и так было тяжело, но, уф… – Да, это лучшее, что я могла придумать: уф. Я запустила пальцы в волосы, глубоко и протяжно вздохнула и подняла веки. – Я понимаю, почему мы не можем вернуться в мир людей, но то, что нам не разрешено посещать гильдии, в этом нет никакого смысла. – Кости моих крыльев затрещали, словно предупреждая остановиться на этом.
– Причина этому техническая, – мягко сказал Ашер.
Я приподняла бровь.
– У нас есть ключи от потока, но нет ключей от гильдий.
Я моргнула.
– Ты хочешь сказать, что мы заточены в Элизиуме, потому что Семерка опасается, что мы выйдем в мир людей, если нам разрешат вернуться в гильдии?
Он кивнул.
– Ты ведь понимаешь, насколько это безумно? – Ишимы украли перо в своей вечной надежде приручить меня. – Неужели они никогда не слышали о системе чести? Если ты нечестен, ты выбываешь. Совет мог бы ввести такое же правило для ангелов. Первое нарушение может стоить им года путешествий по потоку. Второе – десяти лет. И…
Ашер потянулся и взял мои руки в свои.
– Levsheh, тебе не меня нужно убеждать.
Я подняла взгляд на прозрачный купол и ночное небо за ним.
– Всего лишь остальную часть вашей компании, – вздохнула я.
Он кивнул.
– После моего суда, как бы он ни прошел, ты должна поднять этот вопрос.
Я поджала губы. Хотя я упорно старалась не зацикливаться на проклятом суде, он не выходил у меня из головы. От мыслей об этом меня избавила Рейвен, которая вернулась под руку с Найей, чье лицо покрылось пятнами. Я встала и подошла к обеим девочкам.
Затем опустилась на колени перед дочерью Ашера и взяла ее руки в свои.
– Хотя я отказываюсь давать тебе обещание, которое не смогу сдержать, клянусь, я буду изо всех сил бороться за право навещать тебя.
– Нет, – прохрипела она. – Не надо борьбы.
Нахмурившись, я отстранилась.
– Не хочу, чтобы они тебе навредили.
– Навредили мне?
– Отняли у тебя крылья, – пробормотала она.
Я убрала белокурую прядь с ее мокрых щек.
– Ох, милая… Никто не отнимет у меня крылья.
Звук щелкнувших коленей заставил меня оглянуться.
– Я прослежу, чтобы они оставались прикрепленными к ее спине, motasheh. – У нашего вида нет ангелов-хранителей, и все же никогда еще человек так ревностно не оберегал других.
Нижняя губа Найи снова выступила над верхней.
– Обещаешь на мизинчиках, apa? – Найя выставила крошечный мизинец, и это отбросило меня на много лет назад, в парижскую гильдию, где я заставила Лей поклясться на мизинцах, что она не отпишется от Джареда, завершит крылья и вознесется на Элизиум, чтобы выйти замуж за Ашера.
Почувствовав внезапное головокружение, я села на пятки и смотрела, как Ашер обхватывает мизинец Найи и трясет его. Сдержи она свое обещание вознестись и выйти замуж за архангела… мою половинку души…
– Селеста? – Найя махала рукой перед моим лицом.
Я моргнула.
– Что?
– Хочешь сыграть в игру?
– Я, хм… – Лицо Лей наложилось на лицо Найи, будто я смотрела на изображение, проецируемое голоранкером.
– Вообще-то, мне нужно ненадолго одолжить Селесту. – Ашер прикоснулся
