его столь привлекательным биологическим оружием. На самом деле, по мнению Центров по контролю и профилактике заболеваний США, сибирская язва относится к числу инфекций, вероятность использования которых для биологической атаки наиболее высока. Почему? Потому что ее споры в естественных условиях присутствуют в почве и их легко получить в лабораторных условиях. К тому же после попадания в окружающую среду они выживают на протяжении долгого времени, а это увеличивает шансы на то, что однажды кто-нибудь их вдохнет. Ну и, наконец, самая коварная их особенность заключается в том, что их можно высвободить исподтишка, без проблем замаскировав их с помощью порошков, спреев, еды или воды.

Вернемся в Свердловск 1979 года. После того, как Комина и ее коллеги скончались от сибирской язвы, советское правительство было вынуждено предоставить официальные объяснения произошедшего. Оно решило обвинить во всем частников, неофициально торговавших мясом, заявив, что среди местных овец и крупного рогатого скота вспыхнула эпидемия сибирской язвы. Люди, покупавшие мясо на рынке (а не в магазинах, прошедших государственную аккредитацию), якобы заразились сибирской язвой и умерли.

Однако новость о погибших покинула пределы закрытого города, и о ней узнали международные СМИ. Вокруг нее поднялась шумиха. Неужели Советский Союз проводит тайные эксперименты с сибирской язвой? Как? На ком? Если бы выяснилось, что это действительно так, это было бы сочтено нарушением Конвенции о биологическом оружии, подписанной СССР в 1972 году.

Советское правительство внезапно оказалось в неловком положении, ведь ему пришлось отчитываться о вспышке сибирской язвы перед правительствами разных стран, внимательно следившими за происходящим. Повсюду разослали советских ученых, которые должны были подтвердить, что источником сибирской язвы действительно стала зараженная партия мяса. Они упоминали о случаях гибели местного скота, произошедших всего за несколько дней до вспышки в Свердловске, и показывали чудовищные кадры, на которых было видно, что инфекция поразила кишечник умерших людей. (Таким образом они надеялись доказать, что ее источником стала зараженная еда). Подозрения, однако, вызывало то, что ни на одном из снимков не было легких пациентов.

Сомнения других государств развеять не удавалось, и международное давление на СССР усиливалось. В 1986 году Мэтью Мезельсону, биологу из Гарварда, и его жене, антропологу Джинн Гиймен, было позволено приехать в Советский Союз и провести ограниченное расследование вспышки, случившейся семью годами ранее. Позднее ЦРУ высказало мнение о том, что приглашение советских властей было продиктовано стремлением «повлиять на общественное мнение путем пропаганды и предоставить достоверную версию событий людям, не обладавшим доступом к разведданным». Мезельсон и Гиймен опросили ряд людей, имевших отношение к вспышке. Несмотря на серьезные подозрения ЦРУ в том, что утечка сибирской язвы была связана с программой разработки биологического оружия в СССР, Мезельсон был вынужден заключить, что на основе проанализированных им ограниченных данных и разговоров с узким кругом источников, официальная версия советских властей о зараженной партии мяса представлялась ему «правдоподобной и не противоречила содержащимся в медицинской литературе сведениям и описаниям случаев заражения сибирской язвой».

Но американское правительство по-прежнему питало сомнения относительно этого инцидента. После распада СССР в 1991 году Борис Ельцин стал первым президентом Российской Федерации. Стремясь улучшить отношения с США, в 1992 году он, к всеобщему удивлению, подтвердил подозрения американцев относительно случившегося в Свердловске и признал, что бактерии сибирской язвы действительно оказались на свободе в результате секретной программы СССР по разработке биологического оружия. Ельцин, на момент инцидента возглавлявший Свердловский обком КПСС, считал, что сотрудники КГБ обманули лично его, предоставив ему ложные сведения о произошедшем. Он поручился, что раскроет всю правду.

Ельцин пообещал назначить выплату пенсий семьям свердловчан, погибших в результате вспышки, подписал декрет о том, что Россия будет соблюдать Конвенцию о биологическом оружии 1972 года, а затем пригласил Мезельсона вновь приехать в Россию и провести беспрепятственное расследование. В этот раз Мезельсону позволили увидеть взятые во время вскрытия образцы легочной ткани погибших, подтвердившие давние подозрения: жертвы свердловской вспышки скончались от респираторной формы сибирской язвы. В своем окончательном отчете Мезельсон назвал причиной произошедшего не зараженную партию мяса, а вдыхание спор сибирской язвы. Он также отметил местоположение керамического завода, где работали многие жертвы инфекции. Он находился недалеко от советского военного городка со зловещим названием Свердловск-19, откуда именно в тот день дул ветер. Мезельсон пришел к выводу, что источником вспышки стал этот задействованный в исследованиях биологического оружия военный объект, где произошел непреднамеренный выброс небольшого количества спор сибирской язвы. Какого именно? Мезельсон утверждал, что в воздух могло попасть около одного грамма спор – возможно, даже меньше. Если одного единственного грамма достаточно, чтобы заразились сотни людей, представьте себе, что может натворить полкило этих спор, если распылить над крупным городом.

Позднее выяснилось, что Мезельсону было известно не все. В Свердловске-19 действительно проводились исследования сибирской язвы с целью ее военного использования, что противоречило международным соглашениям. Однако лишь через много лет были рассекречены сведения о том, что и сама вспышка, и последовавшая за ней гибель людей, стали результатом ЧП, которого можно было избежать.

На самом деле один из сотрудников военного городка вытащил фильтр из вентиляционной системы. Прежде чем сделать это, он выключил вытяжку, чтобы прочистить фильтр и установить его обратно, но не закончил работу и сдал смену, не поставив его на место. Он оставил записку начальнику следующей смены, чтобы его предупредить, но тот ее так и не прочел. Когда его сменщик заметил, что в городке не работает вентиляция, он попросту включил ее обратно. Позднее об этой накладке стало известно, и фильтр тут же вернули.

Но сотням людей, что работали на заводе, куда дул ветер с военного городка, было уже все равно, ведь они успели вдохнуть смертоносные споры.

♦♦♦

Разумеется, Советский Союз был не первой и не единственной мировой державой, задумавшейся о потенциальном использовании сибирской язвы в качестве биологического оружия. На самом деле, первыми в военном конфликте ее использовали немцы. Во время Первой мировой войны немецкие шпионы заразили сибирской язвой принадлежавший Союзникам скот и корм для животных. Немцы попытались распространить ее в Аргентине, Финляндии, Франции и США.

Тайная миссия по высвобождению спор сибирской язвы в Америке была организована в начале войны, когда США все еще сохраняли нейтралитет, но активно обеспечивали силы Союзников скотом и снаряжением. Немецкие секретные агенты открыли небольшую лабораторию в подвале дома в Силвер-Спринг, штат Мэриленд, вырастили там бактерии сибирской язвы и распространили их с помощью тайной сети сотрудников в нескольких портовых городах. Здесь исторические сведения обрываются. До сих пор неизвестно, насколько эффективными оказались эти атаки, хотя похоже,