– Значит, Бойл не убьет нас до завтра, – пожал плечами Муан. – Уже хороший план. Махере паи. Только вот, мне казалось, вы говорили что-то о побеге…

– Будет и побег. Дело в том, что я действительно приготовлю это «Мортэ». Такое, что пальчики оближешь.

– Так этот рецепт…

– Нет никакого рецепта. Я его выдумал! Здесь дело не в рецепте, а в том, что будет ингредиентом. А им будет одна неприметная серая рыбка…

– Я не разбираюсь в рыбе, мистра, я уже говорил вам.

Герти покровительственно улыбнулся ему.

– Когда-то, читая брошюру Спенсера о жизни в Полинезии, я наткнулся на изображение одной рыбы, которая водится в здешних широтах. Непримечательная серая рыбка, на которую я никогда не обратил бы внимания. Но Спенсер настоятельно рекомендовал ни в коем случае не употреблять ее в пищу, утверждая, что это может быть смертельно опасно для путешественника. Рыбка эта называется Tetraodontidae и относится к семейству иглобрюхих. В Японии таких рыб называют «фугу».

Муан нахмурился. Может, он и выглядел твердолобым дикарем, но соображал весьма быстро, у Герти уже была возможность убедиться в этом.

– Вы хотите…

– В этой рыбе содержится яд, – быстро забормотал Герти, понизив голос. – Страшный, смертельный яд. Одной маленькой рыбки хватит, чтоб убить десяток человек. Несколько дней тому назад я описал эту рыбку нескольким рыбакам, которые поставляют мне провизию, и знаешь что? Она им вполне знакома. Вчера мне принесли фугу. Я разделал ее и сложил на ледник, как обычного окуня…

– Рангинуи![114] – воскликнул Муан и сам же зажал себе рот.

– Ну вот, ты все понял. – Герти улыбнулся, ощущая солоноватый рыбный привкус своей улыбки, отдающий смертоносным ядом. – Бьюсь об заклад, они все, включая Бойла, будут готовы продать свои души в обмен на маленький кусочек. И я буду столь великодушен, что разрешу им попробовать.

Муан заворчал.

– Ловко придумано, мистра, да только до конца ли вы додумали? Бойл-то ваш, может, и издохнет, я по этому поводу печалиться не стану. А его приятели-рыбешки? Или вы думаете, что они будут молча смотреть, глядя как Бойл кончается?

Герти снисходительно улыбнулся.

– Не беспокойся, я позабочусь о том, чтоб каждому из них досталось по кусочку. И, клянусь всей селедкой мира, мне не придется предлагать им дважды. Они сожрут все из моих рук, даже если это будет медуза под соусом из опилок!

– Но…

Герти поднял палец.

– Не беспокойся, алчность и чревоугодие победят те жалкие зачатки здравомыслия, что еще теплятся в них. Раз в жизни испытать неземное блаженство!.. Кто откажется от такого?

– И…

– Да, – сказал Герти, ощущая свинцовую тяжесть в желудке. – Они все умрут. Смерть, как утверждает Спенсер, безболезненная и почти мгновенная, но не подумай, будто мне легко пойти на это. У меня сердце сжимается при мысли о том, что предстоит сделать… Стоны, конвульсии… Великий Боже.

Наверно, в этот миг на его лице возникло до крайности подавленное выражение, потому что Муан пробормотал:

– Будет вам, мистра. Эти люди – они не джентльмены. Они подонки и убийцы. Накормите их хоть крысиной отравой, вам никто и слова не скажет. Да и в Скрэпси, пожалуй, поспокойнее будет, без Бойла-то.

Герти кивнул.

– Ты прав. Я спасу не только нас обоих, но и много невинных душ. Дело уже решенное. Дьявольская рыбка ждет своего часа, завтра я собираюсь пустить ее в ход. В четыре пополудни я подам свой «Мортэ» на стол и пожелаю приятного аппетита. Ты вот что… Не пугайся, если услышишь крики. Как только все свалятся с ног, а это произойдет очень быстро, я возьму у Щуки ключ и спущусь за тобой. Поэтому будь готов. Вдвоем мы накинем плащи и выскользнем из этой дыры. И, клянусь, если нам суждено будет невредимыми добраться до дома, я сам возьму два табу. Во-первых, никогда более не сунусь в Скрэпси, во‐вторых, полностью откажусь от рыбы в любом ее виде!

– Вакаветаи, мистра. Спасибо, что не оставите меня здесь.

Герти, внезапно расчувствовавшись, хотел было пожать Муану руку, но не успел. Наверху Щука пронзительно закричал:

– Эй, Накер! Где тебя носит? Пора к печи! Скумбрия поспевает!

– Жди, Муан. Жди и будь готов. А теперь всё.

Герти заторопился вверх по лестнице. Из своего водоема за ним молча наблюдал Стиверс, поднявшийся почти к поверхности.

* * *

Посетителей в этот день не принимали. Бойл приказал заложить входную дверь засовом и уличных рыбоедов не пускать.

– Сегодня у нас вроде праздника, значит, – сказал он торжественно. – Нечего всякий планктон приглашать. Давай, мастер Накер, показывай свое искусство.

В нем сделалось еще меньше от человека, чем прежде, Герти машинально отметил это, берясь за столовые приборы. Едва ли подобные перемены можно было списать на морской воздух. Бойл никогда не объедался рыбой до беспамятства, как некоторые его прихвостни, но, в то же время не упускал возможности отведать стряпни Герти, придирчиво снимая пробу. А это не могло не сказаться на его облике. И прежде не отличавшийся стройностью, похожий на плотный шар из муки и крахмала, он набрал изрядно лишнего веса, так что пиджак опасно поскрипывал при каждом движении, лицо же сделалось отечным, похожим на грушу. Как у рыбы-ежа, опасливо подумал Герти, стараясь не глядеть в его сторону, разве что без шипов.

Это неприятное сходство усиливалось тонкими синеватыми губами и ртом, окостеневшим в полуоткрытом положении, что придавало его лицу выражение неприятной рыбьей усмешки. Внешние стороны ладоней потемнели, кожа на них стала грубой – явное следствие постепенного превращения человеческой конечности в плавник. Радужка в глазах Бойла, бывшая прежде прозрачной, едва различимой, полностью растворилась, объединившись со зрачком. Веки стали совсем крошечными, ресницы выпали, и глаза теперь заметно пучились, выпирая из черепа.

От взгляда этих новых, по-рыбьи ленивых глаз Герти хотелось спрятаться за стойкой, но именно сегодня у него такой возможности не было. Сегодня эти глаза были устремлены на него на протяжении многих часов. Возможно, подумал Герти, он будет последним, что этим глазам суждено увидеть.

– Прошу. – Герти водрузил на стойку накрытое серебряной крышкой блюдо. Вышло торжественно, как на званом ужине в дорогом ресторане, где еду разносят вышколенные и опытные официанты. – «Мортэ под соусом пикан».

Бойл впился взглядом в крышку, безотчетно облизывая губы. Язык у него стал с синеватым отливом, узкий и гибкий. Не язык, а какой-то плоский донный червь… Бойл, судя по всему, не замечал происходящих с ним изменений. Сначала это казалось Герти странным, но потом