Шрифт:
Закладка:
— Почему? — спросила она.
Я открыл глаза.
— Ты бы поверила мне, если бы я тебе сказал?
— Это бы мне показало.
— Елена, — усмехнулся я. — Я даже не знал, что в Интернете что-то размещено. Возможно, ты заметила, что последние пару месяцев я был занят другими вещами, кроме того, что сам гуглил. Я не настолько эгоистичен. — Я поднял глаза. — Ну, теперь уже нет.
Легкий вздох сорвался с ее губ, и она сделала еще один глоток.
— Ты больше не можешь слышать мои мысли?
Я кивнул.
— Это исчезло, когда я очнулся от дента.
Она отвернулась, снова прикусив губу. Мне захотелось поцеловать ее, поэтому я сделал глоток.
— Хочешь узнать хорошие новости? — спросил я.
— Хорошие новости? — В ее голосе звучало удивление.
— Мама считает, что с моей способностью выслеживать все было в порядке. Она продолжала приводить меня к лианам. Какая-то часть меня, должно быть, знала, что ты там, но я не мог достучаться.
Она прищурилась.
— Она знает, что я была в Итане?
— Конечно. Она доставала меня каждую ночь, желая узнать, как у тебя дела.
Она выглядела виноватой.
Я ненавидел это.
— Я не это имел в виду. Она просто скучает по тебе в поместье.
— Да, в последнее время со мной было неприятно находиться рядом.
— Эй, сделай себе небольшую поблажку. Ты через многое прошла на другой стороне. — Я ударил ногой о ее ногу.
Ее глаза расширились.
— Мне казалось, ты сказал, что больше не можешь читать мои мысли.
Черт, я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Больше никакой лжи, Блейк.
— Я не могу, но то, что блокирует меня в течение дня, кажется, исчезает, когда ты засыпаешь.
Она поморщилась.
— Я не жалуюсь, Елена.
Она покачала головой, и слезы выступили у нее на глазах.
Блядь. Мне следовало держать свой гребаный рот на замке.
— Каждый раз, когда мои сны меняются, это ты?
Я кивнул. Она быстро понимала.
— Чертовски плохая игра, но да. Я делаю все, что в моих силах, чтобы показать тебе, что ты можешь мне доверять. Дент — это не какое-то порабощение.
— Тебе все еще нужно убедить меня в этом.
— Однажды, когда эта связь заработает так, как должна. Прямо сейчас слишком много ушей.
Она кивнула.
— Могу я задать тебе вопрос? Ты не обязан отвечать, если не хочешь.
— Конечно, — сказала она.
— На что это похоже в Итане?
Она уставилась в пол.
— Забудь, что я спрашивал.
— Дело не в этом, — вздохнула она. — Там плохо, действительно плохо. Они нашли способ контролировать виверн.
— Это все, что я понял. Горан свободно владел вивернским, и он очень силен. Если и есть кто-то, кто может их контролировать, так это он. Ты его видела? — Я должен был спросить.
Она покачала головой.
— Я никогда не встречалась ни с ним, ни с людьми, которые были с ним близки. Я была только в Алкадине и Эйкенборо. Я была слишком напугана, чтобы идти куда-то еще. Я боялась, что Пол найдет меня. Я была глупа.
— Это не глупо. Ты поступила правильно, Елена.
— Люди на той стороне потеряли надежду. Они умирают от голода и подвергаются репрессиям со стороны судов. Налогообложение их убивает. Если их ловят на воровстве, они бросают их в нечто, называемое ямами. Им все равно, сколько им лет, Блейк. Там был даже трехлетний ребенок.
Настала моя очередь вздрогнуть.
— Они отвезли меня и одну из девушек с фермы в Эйкенборо. Я нашла способ, чтобы она осталась со мной. — Она продолжала шмыгать носом. — Я исчезла и уверена, они выместили это на ней. — Слезы навернулись у нее на глаза.
Я наклонился к ней поближе и погладил ее по руке.
— Не теряй надежды, ладно? Возможно, она все еще жива.
Она кивнула.
— Так вот почему ты так сильно хотела найти тот город?
— Как давно ты знаешь об этом?
— Елена, я не дурак. За последние несколько месяцев ты просмотрела все карты, которые попали к тебе в руки.
Она нахмурилась.
— Как…
— Я молчаливый наблюдатель.
Это вызвало у нее улыбку, и она кивнула.
— Мне нужно найти ее, но я боюсь.
— Почему?
— Я не знаю, как мне удалось пробраться сквозь лианы. Может быть, на этот раз они отреагируют по-другому?
— Они этого не сделают, поверь мне.
— Ты не можешь этого знать.
— Что-то подсказывает мне, что это связано с родословной, а не с состоянием души.
Она сделала еще глоток, на ее лице отразилось беспокойство.
— Расскажи мне, что происходит с этими людьми, которые находятся в ямах.
— Каждые четыре месяца устраивается праздник, и он не из веселых. Но если ты не согласишься с этим… — Она не договорила.
— Что это за праздник такой?
— Они называют его сбором урожая. Люди в ямах — это те, кого собирают. У меня не было другого выбора, кроме как пойти на один из них. Парень, который заботился обо мне, это долгая история, должен был быть там. Они выводили всех этих людей, включая детей, и толпа голосовала.
— За что?
— Кто будет убит вивернами. — Еще одна слеза скатилась по ее щеке. — Хуже всего было то, что я была частью толпы. Если ты не притворяешься, что тебе это нравится, то получаешь себе место в ямах.
Она вытерла слезу. Неудивительно, что она была в замешательстве. Они издевались над этим утверждением. Я все еще чувствовал себя ответственным за это. Не имело значения, где она была, это была моя вина.
— Я никогда не хотела убивать, — продолжила она. — Но в тот день я хотела убить каждое существо в том месте.
Я должен был быть там.
— У них есть что-то вроде арены. Она не такая величественная, как Колизей, но она была огромна. Они выявляют людей, совершивших преступления, большинство из которых никогда не имели места. Тебя бы стошнило, если бы ты узнал, в чем обвинили трехлетнюю девочку. — В ее глазах стояли слезы. — Начинается голосование, и толпа громче всех приветствует того, кого они хотят видеть убитым. Конечно, я не радовалась, когда речь заходила о детях. Трое победителей остались, в то время как всех остальных отвели обратно в боксы. Виверны выходили и калечили их. Я никогда… — Ее голос дрогнул, но она сдержала слезы.
— Я должен был быть там.
— Нет, Блейк. Ты понятия не имеешь, что они делают с драконами на той стороне. Девушка, которая осталась со мной, была драконом, но она
