Пиппа пожала плечами.

— Для нас — не очень.

— Спиртное пили?

— Нет, — твердо заявила она. — По закону нельзя.

— Верно, — пробормотал Хокинс, пробегая взглядом свои пометки. — И долго вы пробыли в «Макдоналдсе»?

— Довольно долго, — кивнула Пиппа. — Пока нам принесли заказ, пока мы поели… Наверное, часа полтора. Потом я купила мороженого на обратную дорогу. Могу глянуть в приложении, во сколько платила за еду.

Хокинс чуть заметно качнул головой. Нет необходимости, у него есть свои способы проверить алиби. Он увидит Пиппу на записи — четкой, как божий день, — стоящей в очереди и старавшейся не смотреть в камеру. Увидит время платежей с карты.

— Значит, по твоим подсчетам, вы ушли из «Макдоналдса» около половины двенадцатого?

— Да, наверное, так.

— Куда поехали после?

— Обратно в Литтл-Килтон, — пожала плечами Пиппа, словно ответ был очевиден. — Я подбросила девочек домой, потом поехала к себе.

— Во сколько ты вернулась?

— Опять-таки, я не следила за временем, потому что у меня не было телефона, — напомнила Пиппа. — Но когда я приехала, мать еще не спала. Кажется, было за полночь, потому что она ругалась, мол, почему так поздно. Мы утром собирались рано вставать.

— Что потом?

Инспектор поднял глаза.

— Потом я пошла спать.

Стопроцентное алиби: от первой до последней минуты. Пиппа видела, как на лбу Хокинса залегают новые морщины. Разумеется, она могла врать. Но Пиппа не врала, и доказательства это подтвердят — надо лишь проверить.

Хокинса явно что-то смущало. Пиппа видела по глазам.

— Допрос прерван в 11:43. — Он нажал на магнитофоне кнопку «Стоп». — Хочу выпить кофе, — пояснил инспектор, вставая со стула и собирая папки. — Ты будешь?

Пиппу и без того тошнило от выплеска адреналина. Теперь она знала, что выжила, что спаслась, что победила, что Джейсона убил Макс, а у нее такой возможности не было. Но легче не становилось: в глазах Хокинса мелькало странное выражение, которое она никак не могла разгадать.

— Да, пожалуй, — сказала она. — С молоком и без сахара.

Невиновный человек обязательно взял бы кофе, потому что нервничать ему незачем.

— Одну минуту.

Хокинс улыбнулся и вышел за дверь. Было слышно, как он торопливо шагает по коридору. Может, он и впрямь собирался выпить кофе, а попутно решил проверить ее алиби — сейчас передаст информацию коллегам и велит изъять записи.

Пиппа выдохнула и откинулась на спинку стула. Можно не притворяться, на нее никто не смотрит. Ужасно хотелось закрыть лицо руками и расплакаться. Заорать. Рассмеяться. Она свободна! Можно забыть обо всем и никогда не вспоминать. Избавиться от ощущения близкой смерти. Наладить наконец свою жизнь. Вернуться к нормальному существованию.

В кармане завибрировал телефон. Она вытащила его и посмотрела на экран.

Пришло сообщение от Рави.

«Как дела?»

В переписке им приходилось осторожничать, чтобы не оставить следов. Сообщения были зашифрованы, зачастую там просто указывалось время и место встречи. «Как дела?» значило «Что происходит? У нас получилось?». Не для посторонних глаз, а на тайном языке, который они разработали наряду с миллионом способов сказать «Я люблю тебя».

Пиппа переключила клавиатуру на вкладку с эмодзи. Пролистала картинки, пока не нашла значок с большим пальцем, отправила его Рави. «У меня все отлично, спасибо», — вот как можно было прочитать сообщение. На деле оно значило другое: «Мы справились». Рави поймет. Моргнет, глядя на экран, глубоко вздохнет и растечется в кресле, чувствуя невероятное облегчение. Они в безопасности, им ничего не грозит.

Пиппа убрала телефон: дверь в допросную опять распахнулась. Вошел Хокинс, неся в руках две кружки.

— Вот. — Он поставил одну перед Пиппой — большую, с логотипом «Челси».

— Спасибо.

Она заставила себя сделать крохотный глоток. Кофе был чересчур горький и горячий, но она все равно выдавила улыбку.

Сам Хокинс пить не стал. Он поставил кружку на стол и отодвинул ее подальше. Потянулся к диктофону и нажал кнопку записи.

— Допрос продолжен… — Он закатал рукав, чтобы взглянуть на часы. — В 11:48.

Инспектор молча уставился на Пиппу, она — на него. О чем еще он хочет спросить? Она уже объяснила свой звонок Эппсу и рассказала про алиби. Разве к ней остались вопросы? Пиппа терялась в догадках. Неужели она что-то упустила? Нет, все прошло по плану. Не нужно паниковать, надо просто пить кофе, слушать и отвечать.

Она тайком вытерла руки, потому что на них опять выступила кровь Стэнли.

— Итак, — внезапно начал Хокинс, хлопнув ладонью по столу. — Этот подкаст, твое расследование… Ты намерена продолжать?

— Я считаю это своим долгом, — ответила Пиппа. — Вы сами сказали: если я взялась за дело, то обязана довести его до конца. Я упрямая.

— Ты ведь знаешь, что не имеешь права публично озвучивать факты, которые могли бы помешать расследованию? — напомнил Хокинс.

— Да, я в курсе. Пока озвучивать и нечего. Так, одни домыслы да предыстория… Мне недавно объяснили, что такое клевета, поэтому публиковать ничего без ссылки на источник или пометки «предположительно» я не буду. Если вдруг найду что-то конкретное, обязательно сообщу вам.

— О! — удивился Хокинс. — Надо же, весьма признателен… А как ты вообще записываешь интервью для подкаста?

С какой стати он интересуется? К чему праздные разговоры? Тянет время? Ради чего? Ждет, пока проверят ее алиби? Времени на это потребуется немало — не один час.

— С помощью аудиоредактора, — ответила Пиппа. — А если звоню по телефону, есть специальное приложение.

— А если ты записываешь человека при личной встрече, то используешь микрофон?

— Да. — Пиппа кивнула. — Подключаю его к ноутбуку.

— Как удобно! — восхитился Хокинс.

— Да, современная аппаратура занимает гораздо меньше места. — Она указала на громоздкий допотопный магнитофон.