– Я понимаю, что тебе сейчас непросто, но знаешь, однажды я увидел потрясающий слоган, как маркетолог ты его оценишь. Эти слова можно применить к любой жизненной ситуации. «Найди солнце в дождь».

– Действительно, – согласилась Полина, стараясь не разреветься. – Потрясающий. Я запомню.

А завтра ей предстоит еще одно объяснение. На этот раз с Шевцовым. Олег позвонил, как и обещал. Договорились, что Полина приедет к нему после работы. И они поговорят.

2

Полина хотела встретиться в ресторане на нейтральной территории. Однако Шевцов возразил. Он сказал, что ресторан едва ли подойдет для обстоятельного разговора. Нужно место, где ничто не будет отвлекать, и настоял на своей квартире. Полина колебалась, но в конце концов согласилась. Сказала, что подъедет к восьми.

К восьми Шевцов был готов. Даже на всякий случай купил по дороге стейков. Он очень надеялся на совместный ужин по окончании обстоятельного разговора.

Полина опоздала минут на двадцать.

– Пробки, – сказала она, слегка привалившись к двери и стягивая с себя пестрый шелковый шарф. – Прости за опоздание.

А он был просто рад ее видеть.

Заметил все – уставшее лицо, разлохматившуюся прическу и легкое напряжение в голосе. Протянул руку, в которую Полина вложила свое пальто.

– Ужинать будешь?

– Нам надо поговорить.

Он кивнул, повесил пальто и пригласил жестом в комнату.

Платье на Полине было странное. Нет, оно ей шло, и серый цвет красиво оттенял глаза и цвет волос, но оно не выглядело деловым. Свободного покроя, такое… нерабочее.

Полина села, пошевелила пальцами на ногах. Наверное, очень устала весь день ходить на каблуках.

Шевцов рядом не сел, почувствовал, что не надо. Она собиралась с мыслями, это было заметно. Он стоял у стола, смотрел на нее и ждал. Наконец, словно решившись, Полина подняла глаза и сказала:

– Я жду ребенка. И это твой ребенок.

Вот так просто. Шевцов подумал, что ослышался.

– Что ты сказала?

– Я жду ребенка.

– Ты уверена? – и это было все, что он мог выговорить.

Она чуть грустно улыбнулась:

– Увереннее быть невозможно.

Олег был готов к чему угодно: к ее упрекам по поводу Надин, к своим долгим объяснениям, демонстрации изъятого у бывшей жены ключа, выяснению отношений, но к ребенку… к ребенку он готов не был.

Интересно, все будущие отцы ощущают себя такими же оглушенными, услышав эту важную новость?

Шевцов даже не знал, что он чувствовал. Он ничего не чувствовал. Он просто потерял дар речи. Зато Полина, кажется, трудности со словами не испытывала:

– Я сама не ожидала, я не планировала, поверь. В тот раз… единственный… вероятность была очень маленькая. В любом случае тогда это было мое желание, приведшее к таким серьезным последствиям, поэтому ответственность несу я. Просто думаю, что ты должен об этом знать. Как и о том, что я… я решила сохранить ребенка.

Она замолчала и стала ждать ответа, сцепив руки в замок.

Она решила сохранить ребенка. Замечательно. Шевцов продолжал молчать. Просто не мог понять, что сказать.

Поздравляю? Какой срок? Примерный срок он и сам может вычислить.

Почему раньше не сказала? Это тоже ясно – Надин появилась не вовремя.

Шевцов стоял, смотрел на Полину и молчал.

Она вздохнула и продолжила. На этот раз уже не смотрела на него, говорила, опустив голову:

– Я ничего от тебя требовать не буду, не беспокойся. Средств у меня достаточно, на ноги поставлю. Главное, чтобы родился здоровым. Просто подумала, что ты должен знать, и если вдруг захочешь познакомиться… я… я не буду мешать вашему общению.

Голова пошла кругом. Он все это уже слышал – и про то, что сама вырастит и воспитает, и что средств достаточно, и что по выходным можно приходить навещать.

Прямо в этой вот комнате и слышал. Только женщина была другая.

Сразу возник вопрос. За кого его держат? За осеменителя, выполнившего свою функцию, чтобы потом раз в неделю на пару часов встречаться с собственным ребенком?

Гнев разгорелся в душе, перекрыл все эмоции и начал душить. А она сидела, смотрела на свои сцепленные в замок руки и ждала ответа.

Ответ все же нашелся.

– Нам надо пожениться.

– Что? – Полина подняла лицо, и Шевцов увидел ее удивленные глаза.

– Нам надо пожениться, – повторил он.

– Зачем? – кажется, она действительно не понимала.

Она все решила за двоих, а про то, что ее вариант выхода из ситуации может его не устроить, – не подумала.

– Я не хочу быть воскресным папой для своего ребенка, – твердо сказал Шевцов. – Я хочу, чтобы он родился в семье. В полноценной семье.

– Но как же мы будем жить… вместе? Мы же даже не пробовали.

– Вот и попробуем, – ответил он. – Выбирай территорию: твоя или моя?

Полина смотрела на него растерянно. Вероятно, такого поворота сегодняшнего разговора она не ожидала. Но других вариантов Шевцов не видел.

– Мне… мне надо подумать… – тихо сказала она.

– Подумай. Ужинать будешь?

– Я… не знаю… господи, я не готова выходить замуж! Я там уже была и…

– Я тоже там был, так что опыт имеется у обоих. В общем, ты тут посиди, а я быстро пожарю мясо.

Ему необходимо было что-то делать. Ужин оказался прекрасным предлогом. Когда Шевцов что-то делал руками, его мысли упорядочивались. Ребенок. У него будет ребенок…

На плите разогревалась сковорода, стейки были вынуты из целлофана, овощи вымыты.

У него будет ребенок. Когда он уже окончательно решил, что эта сторона жизни его миновала. Осознание приходило постепенно, еще только-только, еще не до конца… и понимание, что это ребенок от Полины…

У жизни появился вдруг новый смысл. Он потом все это еще обдумает, постарается, а пока пусть будет ужин. Просто ужин.

Им в любом случае придется общаться. Быть вместе. Жить вместе.

Как все в итоге сложится, Шевцов не знал. Но главное сейчас – не торопиться и не наломать дров.

Просто ужин.

И был просто ужин. За которым он рассказывал о своей поездке в Питер и про письма, что принесла Надин. Хотя имени бывшей жены Шевцов не произносил. Говорил просто про случайно найденные письма, которые могут привести к потомкам Отрадного, хотя вероятность очень маленькая. Кажется, Полина была рада смене темы и с интересом слушала рассказ.

Она расслабилась.

Он знал, что теперь, благодаря ребенку, ничего не закончилось. Все только начинается. И это тогда, когда от жизни уже не ждешь открытий. Исторические не в счет.

Единственный вопрос Олег задал, когда провожал ее до машины. Хотел отвезти сам, сказал, что сейчас за рулем ей, наверное, не стоит быть.

– Я не больная, – ответила Полина и