Шрифт:
Закладка:
Он остановился и закашлялся, вытирая глаза рукавом своего черно-золотого одеяния. Я вдруг обнаружила, что сжимаю зубами носовой платок.
— И что же происходит, когда срок окончен и ворота открыты? У многих бывших заключенных не остается ни семьи, ни друзей. И все возвращается на круги своя — та же бедность, то же одиночество, та же озлобленность. Красота и Истина все так же редки. И в довершение ко всему эти несчастные заклеймены на всю жизнь — их считают отбросами, мусором, позором для общества. Единственные, кто способен их понять, — такие же бывшие заключенные. Так что же удивительного в том, что они становятся рецидивистами? Конечно, это их вина. Но задумайтесь: а где бы оказались вы, если бы судьба не была к вам так благосклонна? Без добрых родителей, умных учителей, денег, достаточных для того, чтобы обеспечить простые жизненные удовольствия и избежать убого существования. Говоря о себе, я должен признаться, что стал бы самым последним негодяем, если бы мне пришлось испытать на себе то, что испытали эти люди. — На этом месте его голос надломился, и он откровенно заплакал. Зал рыдал вместе с ним. — Поэтому я надеюсь, вы не осудите меня, если я скажу вам, что по решению всех актеров и управляющего персонала театра весь сбор от сегодняшнего представления пойдет в Центр бывших заключенных Вальдо Бинга.
Секунду стояла тишина, а потом аплодисменты вспыхнули с удвоенной силой, с громким топотом и свистом, и всеобщий энтузиазм был таким, что я могла поклясться: в зале не осталось ни одного мужчины и ни одной женщины, которые возмутились бы, когда, вернувшись домой, они обнаружили у своего камина бывшего жулика в их собственных домашних тапочках, попивающего их собственный виски.
— Божественно, Вальдо! Ты просто всех уничтожил! Меня пробрало до костей! — Мама протиснулась к нему в гримерную, и все, кто там находился, почтительно столпились у стен. Я всегда замечала, что моей маме требуется поразительно много места, — странно, для такого миниатюрного существа. Они с отцом страстно обнялись, как любовники после долгой разлуки. Но я знала, что это абсолютно ничего не значит.
Когда поток комплиментов иссяк, они еще раз обнялись, и мама величественно удалилась. Я стояла в дверях и, едва сделала шаг к папе, как почувствовала — что-то держит меня сзади. Я оглянулась и увидела Каролину Фрэншем, вцепившуюся в мое платье.
— Хэрриет! Мне нужно поговорить с тобой!
Жена Макса так долго преследовала меня в моих мыслях, что, встретившись с ней лицом к лицу, я почувствовала себя обескураженной. Но толпа в коридоре была такой плотной, что бегство не представлялось возможным. К тому же Каролина выглядела несчастной. Я была виновата перед ней, и пришло время расплаты.
Мы вместе пробрались сквозь толпу и нашли более-менее спокойное место.
— Каролина, — начала я, — поверь мне, я очень сожалею. Это была ужасная ошибка… — Но она не слушала меня.
— Хэрриет! Я в отчаянии! В совершенном отчаянии! — Она вцепилась в пуговицу пальто, которое я держала перекинутым через руку, словно боясь, что я улечу от нее. — Я должна увидеть его! Я не могу так больше! — Она начала плакать.
— Но — честное слово — я не знаю, где он. Я думаю, где-нибудь в Южной Америке, но у меня нет с ним связи.
— Что? О, ты имеешь в виду Макса! Он в Бразилии. Но я не о нем говорю. Мне нужно увидеть Вальдо! О, черт, Хэрриет, ты уже взрослая девочка. Ты и твоя мать все понимаете — я уверена, вы все знаете об этом. — Я неопределенно кивнула, однако Каролина не обратила на это ни малейшего внимания, продолжая быстро говорить, почти захлебываясь: — Да, у нас с Вальдо была связь. Я знаю, он не хотел разрушать наш брак, но я все равно решила развестись с Максом. Он никогда не был верен мне — никогда не упускал возможности кого-нибудь трахнуть. Когда я влюбилась в Вальдо, то поняла, какой дурой я была, проведя столько лет с этим подонком. В Вальдо было все, что я всегда мечтала найти в мужчине, — нежность, искренность, самопожертвование.
— Хэрриет! — Каролина заглядывала мне в глаза. — Ты должна мне помочь. Пока он был в тюрьме, я специально уехала к сестре, чтобы не давать повода для лишних слухов, которые могли бы принести ему вред. Но сейчас он на свободе, и я не знаю, что в этом плохого. Когда я звоню, он все время просит подождать еще немного, пока не уляжется шумиха.
— Это продолжается уже почти полгода! Я так одинока без него! — Она расплакалась еще сильнее, вытирая покрасневший нос тыльной стороной ладони. — Но когда я позвонила ему вчера, мне ответила женщина. Она объяснила мне, что звонить не имеет смысла, что я не нужна Вальдо. — Каролина нервно рассмеялась. — Ну, мне лучше знать! Я села в самолет и сразу же прилетела. Мне надо знать, кто эта женщина. Ведь это не Кларисса! Мне показалось, что она янки. Эти парни у дверей не пустили меня за сцену перед спектаклем. А теперь они не дают мне даже поговорить с ним! Я сойду с ума!..
Она и впрямь выглядела сумасшедшей. Ее взгляд блуждал, а в уголках рта появились пузырьки пены. Я заметила, что ее пальто застегнуто неправильно, а волосы висят грязными сосульками, руки трясутся. Я не знала, что делать.
— Каролина, почему бы вам не пойти домой? Я обещаю, что заставлю его позвонить вам. Вы, должно быть, очень устали, если только что прилетели. Не лучше ли немного поспать, прежде чем встречаться с ним? Вы действительно выглядите неважно.
— О, да! — Она оглядела себя в некотором замешательстве, и я почувствовала себя скотиной, поступая с ней так же, как отец. — Да, я действительно растрепана. Возможно, мне и впрямь стоит отправиться домой и отдохнуть немного. — Она провела рукой по волосам. — И сделаю прическу. Я хочу, чтобы он увидел меня в лучшем состоянии. Хорошая идея, Хэрриет.
Я смотрела, как она плетется по коридору, и
