Предположение погрузило Дарта в мрачные раздумья. Он застыл в кресле и стал похож на готическую скульптуру в саду. Казалось, он даже не слышал, как Флори и Дес обсуждают дальнейшие действия, и не заметил, что друг ушел, чтобы проверить торговые точки, где продавали редкий табак, приходящийся по вкусу Дому-на-ветру. Оставалась слабая надежда, что эта ниточка приведет к личности злоумышленника.

Вечером к ним наведался Рин, и едва он переступил порог, безлюдь загудел и затрясся так, что опрокинул стулья на кухне. Он и раньше резко реагировал на появление домографа, а сегодня его негодование было в два раза сильнее, поскольку Рин пришел не один. Его сопровождал мужчина средних лет в дорожном костюме и летней шляпе, которую он приветственно снял, представившись господином Лоуреллом. Внешность его более ничем не выделялась – самый простой и скучный тип, разве что взгляд цепкий и внимательный, будто все вокруг немедленно предавалось его экспертной оценке.

Дарт проводил Лоурелла в библиотеку, где тот по-хозяйски развалился в кресле. Шляпу пристроил на кофейный столик, ноги в лакированных ботинках бесцеремонно закинул на другое кресло и молча стал разглядывать книги, будто для того сюда и пришел. Выдержав интригующую паузу, ценовщик откашлялся и заговорил:

– Пару недель назад мне пришло анонимное письмо с деловым предложением. К нему прилагалось жалованье – сумма более чем внушительная, чтобы компенсировать безымянность заказчика. Впрочем, многие влиятельные люди предпочитают скрыть свою личность по самым разным причинам. Я хочу сказать, что меня не волновало имя, поскольку мне предлагали личную встречу в Пьер-э-Метале и даже предоставили билет на паром, что я расценил как проявление уважения и профессионального этикета.

– Можно уже перейти к сути? – пробормотал Дарт, нетерпеливо постукивая ногой.

Господин Лоуррел сурово воззрился на него.

– Как вы уже могли заметить, господин… – он не вспомнил имени и просто сделал паузу, точно считал Дарта пустым местом, – я очень ценю уважительное отношение к себе, поэтому наберитесь терпения и не перебивайте.

– А я напомню, что вы находитесь не у себя дома, пачкаете обувью чужое кресло и не вам устанавливать правила в моем безлюде, – голос Дарта прозвучал резко и твердо, будто вместо слов он бросал в ценовщика камни.

– Мне уйти? – Лоурелл удивленно поднял бровь.

Напряжение нарастало, и Рин первым принял срочные меры:

– Дарт хотел попросить, чтобы вы обозначили главное.

Ценовщик недовольно фыркнул, но все же убрал ноги с кресла и продолжил:

– В Пьер-э-Метале я встретился с заказчиком, провел исследование – и, по его просьбе, в тот же день предоставил результаты оценки. Ящерный дом, как назвал безлюдь мой коллега, – он кивнул Рину в знак признательности, – мог быть использован, например, в качестве мастерской, если бы развил способности восстанавливать целостность предметов. Много на этом не заработаешь. Заказчику нужны были радикальные идеи. Исследование выявило, что по стенам безлюдя течет яд, который используют в производстве лекарств. Золотая жила, учитывая, что мы говорим о редком компоненте дорогого и востребованного товара. Я передал заключение лично заказчику и той же ночью отбыл в Делмар.

– И вы не проверили регистрацию безлюдя? – прищурившись, спросил Дарт.

Строгое лицо ценовщика исказилось недовольной гримасой:

– Я не домограф, чтобы следить за правомерным использованием безлюдя, и не покупатель, чтобы переживать о чистоте сделки.

– Зачем юлить? – фыркнул Дарт. – Могли просто признаться, что вам заплатили достаточно, чтобы вы закрыли глаза на формальности.

Терпение ценовщика иссякало. Он многозначительно кашлянул, что прозвучало как предупреждающий выстрел перед стрельбой на поражение.

– В чем вы хотите уличить меня, юноша? Ризердайн поручился за мою благонадежность. Вы хотите с ним поспорить?

В библиотеке возникла неловкая пауза, которая могла бы разрастись до враждебного молчания, если бы Флори не вмешалась. Она попросила господина Лоурелла описать своего заказчика, чтобы нарисовать портрет подозреваемого. Ценовщик согласился, хотя предупредил, что у него плохая память на лица. Дарт принес бумагу и карандаш, Рин придвинул кофейный столик, Офелия переместила шляпу гостя на спинку кресла, освобождая место на столе. Все сгрудились вокруг Флорианы, наблюдая за тем, как на бумаге проявляется лицо. Судя по тому, как медленно и нервно двигалась рука, Флори сомневалась, что правильно передает внешность подозреваемого. Лоурелл начал с того, что человек выглядел весьма юным: лицо у него овальное, с детской припухлостью щек; глаза темные, слегка вытянутые и хитрые. Он остановился, заявив, что больше ничего особого в лице заказчика не приметил. Дарт попытался задавать наводящие вопросы, но его затея провалилась, потому что ценовщик отвечал примерно так: нос обычный, брови как брови, подбородок как у всех. Это окончательно вывело Дарта, и ему даже пришлось уйти из библиотеки, чтобы успокоить нервы. Тогда за дело взялась Флори. Ее тоже постигла неудача: ни волосы, ни прическу ценовщик описать не смог, поскольку заказчик носил шляпу. А затем Лоурелл принялся в деталях обрисовывать головной убор. Сразу стало очевидным, что на самом деле представляло для него интерес.

Офелия услышала звон дверного колокольчика, а остальные даже не придали этому особого значения, продолжая заниматься своим делом: Рин – вносить какие-то заметки, Лоурелл – разговаривать сам с собой, а Флори – грызть карандаш. Звонок не повторился, из чего Офелия сделала вывод, что дверь открыл Дарт. Вскоре он и вправду появился в библиотеке с гостем.

Одним присутствием Дес изменил обстановку: лучезарно улыбнулся, приветствуя всех, и плюхнулся в кресло рядом с Флори. Внезапно в комнате повисла тишина. Вначале Офелия не поняла, почему Лоурелл замолчал, однако по направлению его взгляда догадался, что его отвлек Дес.

– Да вот же он, – растерянно пробубнил ценовщик, указывая на только что прибывшего. Дес посмотрел на Лоурелла как на идиота, а затем на Дарта, словно спрашивая, что здесь происходит. Немая сцена прервалась возгласом ценовщика: – Он! Точно вам говорю! Вот он, мой заказчик, только делает вид, что мы не знакомы. Как же так?

Вся эта странная сцена казалась Офелии каким-то дурным и тревожным сном, когда ты не можешь понять, что за бред творится, но ощущаешь себя его неотъемлемой частью.

– Это розыгрыш, да? – спросил Дес с рассеянной улыбкой, а потом, повернувшись к Рину, заявил: – Я так достал тебя тупыми шутками, что ты решил ответить мне тем же?

Лицо домографа помрачнело. Вместо того чтобы ответить на очередной выпад приятеля, Рин обратился к ценовщику:

– Вы можете точно назвать тот день, когда виделись с заказчиком?

Лоурелл закатил глаза, отсчитывая дни назад, и чуть погодя с уверенностью назвал дату. С момента его встречи с заказчиком прошло около двух недель – за это время сложно напрочь забыть