была столовая — по идее, указанные разумные оттуда не успели бы уйти, а уж после этого можно будет заглянуть и к жрице с морячками. По-хорошему, конечно, надо сначала зайти к жрице, но… мой желудок был иного мнения.

Ещё издалека я услышал смех, а также приглушённые обсуждения чего-то, бывшие в зале. Зайдя же в оный, мне передо мной предстала вполне ожидаемая сцена — описанные Джаэлькирой разумные, что позволили себе весьма плотный завтрак, который, скорее, можно было бы назвать «ранним обедом», особенно судя по его объёму, а также мельтешащие слуги, среди которых была пара весьма опрятных молодых сатирок.

— О, лорд, ты вовремя! — помахал мне рукой Зенон, удерживая в другой кружку. Рядом с ним сидел другой сатир, но тоже немалого возраста.

Также раздался довольный тяфк, сопряжённый с звуками жевания мяса, исходивший откуда-то из-под стола. Хати принял свой выбор — дела-делами, а вот покушать — по расписанию.

— И правда вовремя, лорд. Поговорить хотели, — слегка задумавшись протянул Гильдербранд, а Эгис, стоявший рядом, молча кивнул.

— А я как раз хотел немного перекусить. А уж за едой и поговорить можно.

Немолодой сатир, сидевший рядом с Зеноном, только чуть повёл взглядом, как половые тут же подготовили место во главе стола, а также там, будто из воздуха, появился серебристый кубок, уже наполненный вином.

— И поговорить о важном хотели, лорд, — Зенон дождался пока я что-то перехвачу из еды и сделаю глоток из кубка. — Неделя, вишь, кончается, а меня земля прям зовёт, винограднички в сердце прям отдают, слёзы их слышу, от невыращенности… а время такое, хорошее для урожая, как уж его пропускать, здесь каждый день неделю кормить будет, а мы, пусть и нужное делаем, но… Эх! — он в сердцах махнул рукой, вернувшись к своему старому стилю главы деревни. — Но вишь, лорд, друже мой старый пришёл, а он…

— Я сам скажу, Зенон, — медленно проговорил сидевший рядом с ним сатир. — Я давний друг Зенона, Киссос. К сожалению, вчера мне не довелось поприветствовать тебя как следует, так как ваш праздник был в разгаре. Но свою руку приложил, как и вино.

— Ах, понимаю… — я покивал. — Значит, кабаком заведовать будешь ты.

— Кристально верно, лорд, — его кивок был столь же неспешен, из-за чего он казался более заторможенным на фоне Зенона. — Буду рад тебе услужить, а также буду рад видеть в моём скромном заведении.

— Говоря о твоём заведении, на оное у меня были некоторые планы… — он выпрямился, сжав зубы, и как бы ожидая какую-то неприятную новость. — Видишь ли, я хочу сделать определённые вложения, которые, я искренне надеюсь, ты сумеешь использовать по назначению.

— Коли так, то… — в этот момент я перехватил ревностный взгляд Зенона, на что чуть покачал головой. — Я слушаю, лорд.

— Видишь ли, сегодня прибудет три десятка сатиров, десять из которых останутся тут на полтора дня, помимо тех, кто были тут, а мне вот срочно как нужен зал воинов.

— Думаю, это не станет проблемой, лорд. Много рук — быстрее дело.

— И да, лорд, наша деревня-то! — Зенон вклинился в беседу, перетягивая внимание на себя. — Коль говоришь, что три десятка будет, то отлично, ещё столько же, и будет кем деревню отстроить, только деревяшек с денюжкой бы добавить…

— Вот, про это и хотел проговорить. Десяток отправится на каменоломню — инструмент там был, плюс земля рядом была более-менее приличной, немного сумеют высадить, для прокорма. Ещё десяток отправятся к тому алхимику — авось, сумеют сообразить, что набодяжить нового, помимо ртути, лишь бы не потравились… — эмоции на лице сатира тускнели с каждым моим словом. — А вот те, кто останутся тут, как отстроят зал воинов и с момента, когда пойдёт стройка зала славы, то я снаряжу их для возрождения Винницы.

— О-о-о, вот это ты дело говоришь, лорд, это дело! Авось к серединке следующей недели мы и пойдём туда, и…

— А в начале следующей недели, в зависимости от того, что будет сегодня, я доберу ещё сатиров, чтобы там было десятка три разумных, для начала. А потом, быть может, и ещё… — бывший староста деревни нырнул в свои мечтания.

— И касательно нас, лорд, — теперь уже Гильдербранд взял слово. — Как уговорено, мы с тобой до конца этой недели, но потом мы возвращаемся к себе. Несколько дней без меня они проживут, но их держать надо, чтоб не расслаблялись.

— Ты, — коротко поправил его Эгис.

— А ты?.. — уже это стало для полурослика неожиданностью.

— Я остаюсь, — сказал кентавр. — Кровь горит. Я хочу ещё.

— Наконец-то война, хех… — с грустью хмыкнул староста Морковьево. — И правда. Но я тебе не указ, Эгис. Значит, вернусь к себе сам.

— Я помню про наш уговор, Гильдербранд. Лекаря я найду, но сам понимаешь, нужно время.

— Буду верить, лорд.

— Но сегодня нам предстоит вояж по старым местам, — начал уже я свою «песню». — Надо решить вопрос с Лорелей, потому что дерева надо не просто много, а очень много.

— Эй, лорд, но ты-то с ней, это, полегче бы… — тут же вскинулся Зенон, а я хмыкнул, вспоминая как его гоняли по той полянке.

— А тут уже, дорогой мой староста, — я особо выделил последнее слово, от чего тот поёжился. — Будет зависеть не только от меня и от неё, но и от тебя, потому что живёт она на том же острове, где будешь и ты.

— Но по расстоянию-то до Гильда даже чуть-чуть поближее будет! — попытался он перекинуть хотя бы часть ответственности, а я с улыбкой повернул голову к полурослику.

И теперь один староста взирал на другого с немым, но очень ощутимым осуждением.

— Ты, рогатый, не попутал ли берега часом? Она ведь с твоего берега, а не с моего, да и мы с ними не так часто…

— Не-не-не, Гильди, мы же все тут под одним небом, под одним солнцем, луной, вот, так что давай, не отнекивайся, жаль помочь что ли? И вообще, неужто зятю там сложно помочь в столь важном деле? — сатир пустил слезу, которая медленно, картинно скатилась по его щеке.

— А… — я чуть приподнял палец левой руки, желая напомнить сатиру