принялся работать, насколько позволяли условия. Анализ костного мела занял несколько часов, ход простейших экспериментов и результаты реакций с разными веществами, также, как и параметры абриса ауры были тщательно занесены в книгу заклинаний. Когда серый маг смог отвлечься от научной деятельности, было уже довольно темно, а свет открывал его присутствие всем лесным обитателям.

Тем не менее, ночь выдалась спокойной, хотя и довольно прохладной.

Тобиус вновь двигался, перебираясь по веткам. Он переживал ту стадию, которая всегда следовала вскоре после начала изучения нового дела. После первоначального прилива энтузиазма, когда ученик понимает, что на освоение предмета придётся потратить много времени и сил, он порой быстро остывает и теряет интерес. В любом непростом труде важно преодолеть эту стадию, чтобы можно было двигаться дальше, совершенствуясь, и Тобиус это знал. Поэтому он продолжал, ежеминутно рискуя жизнью, шагать по веткам, прыгать, подтягиваться на лианах и сдирать руки в кровь раз за разом. Мышцы его вздулись от постоянного прилива крови и постепенно всё становилось проще. Радуясь результатам, однако, он не мог не обращать внимания на то, что за ним кто-то следовал. По веткам.

Это началось на четвёртый день после водопада, слабое присутствие чувствовалось издали, а ночью сон человека потревожило нарушение охранного периметра. Заклинание Колокольчик едва успело звякнуть, прежде чем потухло вдруг. Просто распалось. Но создателя предупредить успело. Тот обхватил ветку, на которой устроился, ногами, сел во мраке и щелчком пальцев создал десяток светящихся мотыльков, которые парили не подле него, слепя и выдавая, но на расстоянии, даря обзор и скрывая создателя. Он ждал, глядя сквозь Истинное Зрение, но древесный лабиринт вокруг не пестрел аурами живых существ. Кто бы то ни был, он успел убраться.

Следующий день показал, что ночное бегство было осторожностью, — не трусостью. Преследователь держал дистанцию, передвигался в ветвях намного свободнее человека, быстро перебирался с запада на юг, а с юга на север. Очень быстро. А потом их стало двое, а затем и трое. Дистанция сократилась, они больше не так уж и сильно скрывались, кружили только. Время от времени один из преследователей подбирался значительно ближе. Оставаясь невидимым за множеством преград, он проверял реакцию человека, тогда как два других старались переместиться к противоположной стороне. Попытка отвлечения и удара в спину, вот, что это было. Тобиус неизменно совершал магический рывок, выходя из окружения, но через время преследователи его нагоняли. Они словно чуяли добычу, хотя от места её исчезновения к месту появления никак не могла вести ниточка запаха.

Больше всего, однако, волновали ауры этих существ. Тобиус не понимал, что видел сквозь призму Истинного Зрения, какие-то радужные переливавшиеся кляксы, неясные, нечёткие, но несомненно, имевшие магическую силу. Прыткие бурдюки с гурханой. Что ж, это наводило на определённые мысли, — его выслеживали не по запаху, а по магическому следу и это было серьёзно.

Началась погоня в лесах, волшебник попытался оторваться и не погибнуть при этом, не свернуть шею при очередном прыжке, не сверзиться с ветки… не попасть в гигантскую паутину! Огромная сеть белых нитей едва не приняла его в свои объятья, лишь поток пламени, выброшенного из ладони, позволил избежать её. Дальше паутины становилось лишь больше, кроны деревьев, казалось, были полностью окутаны ею на этом участке леса, а между гигантскими стволами поблёскивали настоящие шедевры ткацкого ремесла, прочные, упругие, усеянные редкими капельками биологического клея, коснувшись которых, добыча куда более крупная нежели человечек, прилипла бы намертво. В лихорадке погони было недосуг приглядываться, но несколько раз, Тобиус мог поклясться своим жезлом, он видел громадные тёмные силуэты о множестве ног, взиравшие на копошение мелочёвки множеством красных глаз.

В один миг под ногой не нашлось опоры, за очередной кроной оказалась обширная светлая поляна и лишь левитационные чары не позволили волшебнику рухнуть. Он мягко спланировал на отчасти жёлтую траву и полетел дальше, ощущая, как растения щекочут ступни. Дальняя стена деревьев уже значительно приблизилась, когда Тобиус, понял, что за ним никто не гнался. Более того, он обнаружил, что поодаль на той же поляне, или скорее лугу, отдыхало стадо крупных зубров, которых вторжение человека немало заинтересовало. Волшебник остановился, огляделся, не ощущая присутствия преследователей. Он терпеливо ждал, подозревая подвох, но те не спешили.

— Вот, значит, как? Вы только на деревьях такие ловкие? — Злая улыбка коснулась Тобиусовых губ. — А нам, людям, сподручнее, всё же на земле. Что ж.

Немного задержавшись, волшебник таки пересёк луг, но на деревья карабкаться больше не стал, продолжил путь землёй. Спустя пару часов он вновь ощутил присутствие знакомых расплывчатых аур, которые, судя по скорости и манёврам, были полны решимости догнать его. Теперь всё зависело от поля боя.

Паутина, слава господу, осталась в прошлом, но и исполины растительного мира его не устраивали, маг отчаянно искал участок, где достаточно места занимали деревья обычного размера, и он нашёл таковой участок, порядком запыхавшись. Встал среди стволов в более-менее свободном пространстве, сжимая жезл, чувствуя на кончиках пальцев плетения, наполненные гурханой, готовые вырваться во внешний мир и стать реальностью. Волнение, азарт и страх перемешивались в крови, полной адреналина, которая питала разогретый мозг, и лишь любопытство могло сравниться с этими чувствами по силе. Ему хотелось знать, какую карту из своей бесконечной колоды ужасов Дикоземье выбросит на этот раз.

Они появились в вышине, перепрыгивавшие от дерева к дереву на такой скорости, что при остановке, ударялись о стволы с громким хлопком. Человек бы переломал все кости, попытайся он так двигаться, но эти три сущности после каждого прыжка замирали на одно мгновение, чтобы выбрать новую цель, с невероятной силой оттолкнуться и метнуть себя вновь. К деревьям они липли не хуже древесных лягушек и двигались похоже, Тобиусу даже показалось, что лягушки и есть, большие, размером с человека, однако стоило существам выбрать, наконец, позиции, как наваждение исчезло.

Гуманоиды. Три идентичных существа с бледно-синей кожей расселись на высоких ветвях, поджав конечности под себя и смотрели пристально огромными глазами; моргали изредка и выглядело это отталкивающе, ибо веки оказались вертикальными. Совершенно нагие, жилистые, без каких-либо половых признаков и волосяного покрова, но с сильными ногами и руками, эти существа цеплялись за ветки идентичными четырёхпалыми конечностями. На каждой кисти и стопе было по два хватательных и по два противопоставленных пальца, а на каждом пальце имелось по внушительному чёрному когтю.

— Ну что, — довольно тихо, скорее