– А разве можно отнять у человека Ка?

– Раньше Ка был частью человека, как… скажем, как твои волосы, Шере, – Сешат коснулась его головы. – Затем, после бунта, Ка отделился от человека, и он стал как парик… Парик же можно снять с головы?

Сешат помолчала немного и продолжила:

– А скоро люди совсем откажутся от своего Ка, забудут о нём, будут считать, что разговаривают сами с собой… Потом они и богов отвергнут, и это приведёт их к гибели.

– Уарсу… – начал Шере.

– Да, Уарсу отбирает Ка и начинает контролировать поступки человека. Но с тобой ему это не удалось, хотя он был близок к этому. Но мы заболтались. Пора расставаться.

– Как расставаться?– опешилШере. – А мой итеф?

Сешат нахмурилась.

– Дальше ты пойдёшь один. Ты знаешь эту дорогу…

– Почему один? – возразила Эй-Нефер. – Я пойду с ним.

– Нет, девочка. Ты пойдёшь со мной. А он пройдёт последний день своего пути в одиночку, как подобает мужчине.

Затем она снова повернулась к растерянному Шере.

– Ты обойдёшь Мер-Нефер слева, по берегу, мимо полей. На дальней переправе ты отдашь перевозчику вот это, – она протянула ему небольшой тканный мешочек. – За это он перевезёт тебя на левый берег.

– Пакер не повезёт на тот берег во время разлива, – буркнул Шере. – Все знают, что Хапи сейчас очень опасен!

– Не думай об этом, – сказала Сешат. – Просто отдашь ему это. На левом берегу в херет-нечер ты найдёшь своего итефа.

– И… и что? – растерялся Шере.

– И всё, – ответила Сешат и ободряюще улыбнулась ему. – Всё будет хорошо, Шере. Ты сам всё сделаешь. Просто скажи ему, чтобы он вставал и шёл за тобой. Ты веришь мне?

– Да… – с сомнением сказал Шере.

– Веришь? – повторила Сешат и за подбородок подняла его голову, чтобы заглянуть в глаза.

Шере почувствовал, как ему передаётся её убеждённость.

– Верю, – сказал он.

– Вот и хорошо, мальчик. К тому же я видела, что у тебя есть лекарство. Ты всё сделаешь правильно.

– Да, – сказал Шере. – Мне его дал… – он замолчал, увидев, что Сешат кивнула.

Эй-Нефер возмущённо выкрикнула:

– Нельзя его бросать одного! Он же совсем мальчик!

– Он мужчина, – твёрдо ответила Сешат. – Ему пора принимать мужские решения. Всё, идём, – скомандовала она и жестом подозвала своего быка.

На глазах у Шере выступили слёзы. Он был растерян и подавлен и даже испуган.

– Сешат, не бросайте меня… – выдавил он.

– Ну, мальчик… давай-ка я шепну тебе кое-что на ушко.

Сешат наклонилась к нему, прошептала что-тои снова выпрямилась. Шере посмотрел на неё и просиял.

– Ты думаешь?

– Конечно, Шере. Я никогда не ошибаюсь.

– А откуда ты… – вдруг в его глазах мелькнулочто-то озорное. – Послушай-ка, Сешат, я тоже хочу сказать тебе кое-что по секрету. Наклонись. – И когда она опустила к нему свою голову, он обхватил её обеими руками ипродолжил тихо: – Сешат, Аба-Анер хороший и обожает тебя. Будь с ним поласковее, ведь это правда…

Но это была не вся правда. Пока лукавый мальчишка это говорил, обе руки его нежно гладили голову Сешат, а пальцы проникли под волосы и изучали кожу головы. Когда Сешат сообразила что к чему, было уже поздно – он нащупал их. Их – скрытые под густой шевелюрой маленькие коровьи ушки. И даже тихонько дёрнул.

Сешат резко выпрямилась, и гнев сверкнул в её глазах. Она грозно посмотрела на Шере и… невольно рассмеялась, таким торжествующим был взгляд мальчика. Она поднесла ладонь к своему лицу, закрывая рот, и Шере согласно наклонил голову.

– Теперь я знаю, что всё, что ты говоришь, – правда, – закончил он, и Сешат едва заметно кивнула ему.

Потом он повернулся к Эй-Нефер, которая печально смотрела на него. Взгляды их пересеклись, и дети бросились друг к другу. Они крепко обнялись, и Эй-Нефер стала шептать ему на ухо какие-то утешительные нежности. Право, это был день тихих признаний. Затем Шере отодвинул от неё своё лицо и сказал:

– Эй-Нефер, ты самый преданный друг, который только может быть у мужчины. Мы с тобой обязательно встретимся… потом. Я знаю, что надо делать. А тебе нужно идти с Сешат, она позаботится о тебе.

– К тому же Валла уже заждалась тебя в храме Хатхор, – сказала Сешат. – Ведь ты искала Хатхор? Иди же к ней.

– Пока, малёк… – тихо сказала Эй-Нефер и уткнулась носом в плечо Шере. Плечо тут же намокло, и Шере в последний раз обнял свою подругу.

После этого Сешат с Эй-Нефер забрались на быка, склонившего, как обычно, колени перед своей хозяйкой, а Аба-Анер, бросив последний взгляд на Шере, сказал ему:

– Ну прощай, друг мой. Скоро ты встретишься с семьёй. Передавай Иринефер, Кафи и Хесе мои лучшие пожелания! И пусть твой ит будет жив и здоров долгие годы.

Они отправились в путь, а Шере остался провожать взглядом своих недавних попутчиков. Затем он повернулся и пошёл по направлению к оазису. Он шёл мимо прекрасных пальм и сикоморов, больше не обращая внимания на чудесные голоса дочерей Себека, которые манили его к себе, обещая наслаждения и радость. Он ещё помнил, чем закончились эти наслаждения в самом начале его пути, когда он торопливо шёл по этим местам, ища Эй-Нефер. Возможно, он не смог бы противостоять чарам, но ему помогал напиток богов, который он получил в Ра-Сетау из рук той, которая теперь уезжала от него на огромном быке Ра с четырьмя рогами.

В сторону лома шлось, а иногда даже бежалось легко и совсем не хотелось отвлекаться ни на звуки, доносящиеся с деревьев, ни на соблазны в виде внезапно появляющихся ручьёв и заводей, ни даже на мелькающие между стволов фигуры прекрасных девушек, в каждой из которых Шере мерещилась то Херду-Анх, то Сешат или Эй-Нефер, а однажды – даже Иринефер с Кафи.

Они увиделись ему в богатой повозке, запряжённой двумя волами. Позади повозки была привязана большая телега, нагруженная разным скарбом. Но Шере уже знал, что рощица эта – место видений и миражей, ловушка, устроенная Уарсу, потому он не стал останавливаться, а наоборот, поспешил скрыться за камнями.

К вечеру он увидел справа огни родного городка. Факелы, с которыми ходили люди по улицам и слабо освещённые окна домов виднелись на сотни шагов вокруг. Лодка Джехути, налившаяся уже почти наполовину своей полноты, поднялась над горизонтом справа и освещала Шере дорогу, пока он уверенно двигался к переправе, обходя город, как ему наказала Сешат.

Подойдя к переправе, он убедился, что папирусная лодка перевозчика пуста, и рядом никого нет. Шере направился к стоящей неподалёку избушке, в которой ютился Пакер, бессемейный лодочник, перевозящий через реку кемтян, направлявшимся на левый берег.

Пакер молча взял мешочек, протянутый Шере, заглянул в него, и губы его растянулись в