Шрифт:
Закладка:
Сталину нужно было приписать научно обоснованные колоссальные жертвы, как в результате его преступной внутренней политики, так и в результате провала подготовки к войне с Германией.
Примерно в тоже время, когда работала комиссия Яковлева, в Генштабе под руководством Г. Ф. Кривошеева создается группа экспертов, начинающая изучать статистику потерь Советской Армии в войне с немцами, в 1991 году Кривошеев уходит в отставку и уже «легитимно» возглавляет эту группу, которая дает чудовищные цифры наших потерь, в результате чего статистику общих потерь в ВОВ, принятую во время Хрущева и Брежнева, выдувают с, итак уже безумных, 20 млн. до 27 млн..
А у комиссии Яковлева стояла задача найти невинных жертв режима, и чем больше, тем лучше. Ориентироваться на цифры Солженицына и прочих диссидентов было невозможно при всем желании. Эти цифры никак нельзя втиснуть в демографическую статистику, если их применять, то получатся такие гигантские провалы в кривой роста народонаселения СССР, которые не будут биться с результатами переписей населения.
В результате работы комиссии родилась «Записка А. Н. Яковлева, В. А. Медведева, В. М. Чебрикова, А. И. Лукьянова, Г. П. Разумовского, Б. К. Пуго, В. А. Крючкова, В. И. Болдина, Г. Л. Смирнова в ЦК КПСС „Об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов“» от 22.12.1988 года с такими данными:
«В результате изучения документальных материалов органами государственной безопасности установлено, что в период 1930–1953 годов по возбужденным органами ОГПУ, НКВД, НКГБ-МГБ 2 578 592 уголовным делам было подвергнуто репрессиям 3 778 234 человека, в том числе осуждено к высшей мере наказания (расстрелу) 786 098 человек. Среди лиц, подвергнутых репрессиям, осуждено судебными органами 1 299 828 человек (в том числе к расстрелу — 129 550 человек), несудебными органами — 2 478 406 человек (в том числе к расстрелу — 656 548 человек).»
Обратите внимание на эту цифру — 656 548 человек. Забегая вперед — это расстрелянные всего за два года, за 1937 и 1938, по данным Комиссии. Если эти данные учесть в демографической статистике, то 1937 и 1938 годы на графике, показывающем динамику роста численности населения СССР, дадут хорошо выраженный зубец вниз. Правильно? 656 тысяч убитых людей обязательно вылезут на графике. Теперь поищите эти графики и… там этого вы не увидите. Что это значит? Только то, что эти мертвецы либо вообще высосаны из пальца, либо они учтены в статистике смертности, но не за два года, а размазаны годам по 20-ти, поэтому на графиках они не дают картины резкого провала.
Я больше, чем уверен, что Комиссия взяла данные о лагерной смертности за лет 20 и даже больше, и эти сведения представила, как число расстрелянных. Именно поэтому в 1988 году в Записке указано, что обнаружены захоронения, в которых лежат тела приговоренных к ВМН, только на 200 тысяч трупов. Вот эти 200 тысяч — реально были расстреляны по приговорам судов и захоронены там, где хоронились тела приговоренных — в местах нахождения тюрем.
А 650 тысяч умерли в лагерях. Их захоронения размазаны по всей территории СССР. КГБ и не могло указать их, потому что в лагерях не хоронили приговоренных к ВМН. Приговоренных к расстрелу не возили в лагеря для исполнения приговоров, их в тюрьмах расстреливали.
Но здесь еще одна проблема у Комиссии возникла. Статистика приговоров судов вещь невозможная для фальсификации. Чтобы в нее добавить 650 тысяч расстрельных приговоров — нужно провести настолько масштабную работу…!
И тут был найден выход — несудебный репрессивный орган. Но он был в СССР только один — «Особое совещание при НКВД СССР». И он до 1941 года не имел права приговаривать к ВМН, сразу после войны его снова лишили этого права. Да и таких приговоров он вынес очень мало. И его статистику трудно сфальсифицировать.
Тогда придумали еще один несудебный орган — «тройку». Долго голову не ломали. ОСО в народе «тройкой» и называли. Там дела рассматривала комиссия под председательством начальника органа НКВД (областного или районного) с участием начальника отдела милиции и в присутствии прокурора. Даже в официальной переписке тех лет нарком Ягода именовал для удобства Особое совещание «тройкой».
Комиссия изобретает еще один несудебный репрессивный орган, давая ему название «тройка». Гениально. Правда, гениально. Решение замаскировать придуманную «тройку» под реально существующую — гениальная находка.
Одновременно решалась задача представить ВКП(б)-КПСС преступной организацией, фашистской. Поэтому придумали, что «тройку» возглавляло само руководство партии, секретари республиканских, областных и краевых комитетов. А указание о создании этих троек дало Политбюро ВКП(б) постановлением за подписью Сталина.
Всё. Партия замазана организацией и проведением массовых репрессий. Чтобы эти репрессии выглядели наиболее показательными, их не стали растягивать на всё время правления Сталина, а сконцентрировали на Ежове. Тоже гениально. При Ежове происходил разгром троцкистских заговоров, народ помнил то время, как время «ежовых рукавиц». В газетах тех лет об этом много писали. Ерунда, что народ помнил «ежовые рукавицы» как репрессии в отношении «начальства». В 1988 году память можно было уже «скорректировать».
И еще был плюс. Те партийные секретари и остальные члены фантастических «троек» либо были при Ежове арестованы и потом расстреляны, либо сами уже давно умерли. Свидетелей нет.
Никто уже не мог из членов «троек» сказать в адрес Комиссии тех слов, которые она заслуживала столь наглой фальсификацией.
А потом развалился СССР, Сашка Яковлев высветил свою морду антикоммуниста, заработал ненависть большинства народа страны и уже невозможно стало данные его Комиссии использовать для компрометации Сталина. Получился бы обратный эффект.
Тут и пришло время уже покойного Витеньки Земскова. В. Земсков, который всегда был антисталинистом и антикоммунистом, огорошил всех заявлением, что он копался-копался в архивах и не нашел подтверждения «правде» Исаича Солженицына и ему подобной кодлы «демократов».
Земсков заявил, что сталинский террор был
