Открыв вон те двери, ты не оставила этому миру шанса. Теперь придётся сказать людям правду, хочешь ты этого или нет.

От горечи поражения девушку мутило. Хотелось забиться куда-нибудь в одном из заброшенных домов и там молча подохнуть. Что бы только что ни вырвалось из недр забытой самим богом чёрной пирамиды, вряд ли оно могло привнести что-то хорошее в этот мир. Груз вины неподъёмным бременем рухнул на плечи Маргариты, угрожая в любой момент раздавить.

– Марго! – Ратцингер с опаской решился на отчаянные меры и с размаху влепил девушке пощёчину.

Ошарашенная подобным обращением, она нахмурилась и взглянула на немца глазами, полными бессильной ненависти.

– Вы в порядке? – членораздельно спросил Штефан.

– Если не считать того факта, что мы поспособствовали освобождению из плена пирамиды, предположительно, бога хаоса и разрушения… да, я в порядке.

– Что нам теперь делать? – Ратцингер готов был рвать на себе волосы.

– Сначала надо выбраться отсюда. А дальше придумаем.

– Но как выбраться отсюда, если сеттиты… – немец умолк на полуслове и бросил удивлённый взгляд на площадь.

В пылу бегства от ожившего облака каменной крошки они не заметили, что перед статуей Сета появилась пара десятков трупов. Среди них были как сеттиты, так и люди в тёмно-зелёной камуфляжной армейской форме. В отдалении где-то на окраине города слышались голоса и рокот вертолётного винта.

– Это солдаты, – с недоумением произнесла Марго. – Откуда они здесь?

– Видимо, нас нашли, – мрачно констатировал Ратцингер. – Вспомните, Ряховский опасался, что вслед за нами послали людей из ФСБ. Жаль, они не настигли нас раньше.

Окинув взглядом залитую кровью площадь, немец вынужден был констатировать, что большинство погибших были бойцами отряда спецназначения. У сеттитов имелось преимущество в виде знания местности и возможности устраивать засады. Даже подготовленные солдаты не смогли противостоять натиску фанатичных, не страшащихся смерти культистов.

– Нам нужно выбраться из Омбоса, – твёрдо сказала Марго и зашагала через площадь. – Так или иначе.

– Что вы хотите сказать?

– И вояки, и сеттиты прибыли сюда по воздуху, так? Не важно, чьим вертолётом мы воспользуемся, но мы покинем этот проклятый город и как можно скорее.

– И как вы намереваетесь это сделать? Угнать вертолёт?

– Нет, Ратцингер, нужно действовать хитрее.

* * *

На площади, некогда бывшей центральным базаром Омбоса, тарахтел лопастями вертолет. Жрец, имевший честь лицезреть то, как из недр чёрной пирамиды было исторгнуто чёрное облако, пребывал на седьмом небе от счастья. План, который придумал и чётко расписал им Хозяин, сработал как швейцарские часы, несмотря на многочисленные риски. Разве что статуя Повелителя, судя по всему, разрушилась, и они не увидят её ожившей во всём величии. Но теперь это уже неважно – цель достигнута.

Хозяин свободен и вскоре заявит о себе.

И тогда подле его ног будут верные ему последователи, коих он нарёк своими сыновьями, готовые нести его слово в этот бренный мир.

Жрец спустился по очищенной от песка лестнице и направился к вертолёту. В этот момент из-за угла появился сеттит. Довольно узкоплечий на фоне своих собратьев, но крепко сбитый, за спиной у него виднелась винтовка. На руках он нёс бездыханное женское тело. Его лицо, как и всех собравшихся в городе, было скрыто за маской в целях безопасности. Если бы в Омбос нагрянули египетские власти или полиция, никто бы не увидел лиц многочисленных убийц Ордена, наводнивших сегодня город.

– Кого это ты нам доставил? – удивлённо спросил жрец по-арабски.

– Наследницу, – пробасил собрат. – Я нашёл её без сознания у входа в пирамиду. Решил, что не стоит её оставлять здесь, чтобы не попала в руки неприятеля.

– Отличная работа, – жрец приблизился к девушке и всмотрелся в её округлые черты лица. – Она уже выполнила свою роль, но это не значит, что мы не сможем найти её телу достойного применения. Моим соратникам не помешают новые подопытные для экспериментов.

– Куда и как её доставить?

– Отправляйся на вертолёте в Каир. А там, в нашей штаб-квартире разберёмся. Иди.

– А вы не полетите с нами?

– Я не смогу. Сражение с военными отняло жизни многих наших братьев, – последние слова жрец произнёс гордо, но без неуместного пафоса. – Я бы хотел почтить их память, – он окинул взглядом блестевшие в лучах утреннего солнца стены золотых домов. – И насладиться атмосферой этого невероятного места. Ступайте без меня. И немедленно.

– Слушаюсь, – гордо сказал сеттит и сел в вертолёт.

Минуту спустя лопасти машины заревели с новой силой, и она взмыла в чистое утреннее небо.

Наступил понедельник. Первый день Обновлённого мира.

* * *

Золотые дома забытого всеми города Омбос отдалялись и становились всё меньше. На их фоне отчётливо виднелась громада чёрной пирамиды – ныне пустой и бесполезной горы чёрного гранита.

Штефан Ратцингер, чьё лицо было скрыто маской одного из убитых сеттитов, не мог поверить, что их с Марго авантюра сработала. Сняв с одного из трупов форму культиста, он переоделся, а Марго притворилась, что без сознания.

Теперь они оба сидели в вертолёте, уносившем их прочь от затерянного города обратно в Каир. Девушка тихо и размеренно дышала, изображая беспамятство. По счастливой случайности в кабине не было никого, кроме них и пилота. Остальные сеттиты предпочли остаться в Омбосе и намеревались покинуть его на внедорожниках.

Воспользовавшись затишьем, Ратцингер взял паузу, чтобы обмозговать всё то, что с умопомрачительной скоростью успело случиться в забытом проклятом городе.

Всё, начиная с момента разоблачения Ковальского и его скоропостижной кончины и заканчивая побегом из пирамиды, не укладывалось в его голове. Ратцингер даже не задавался вопросом, какого черта все похороненные в пирамиде жрецы ожили? Почему встала и попыталась их убить статуя Сета? Почему, развалившись на куски, захватившая её сущность не остановилась, а всего лишь перешла в новое «агрегатное состояние»? И каким образом эта самая неведомая сущность ранее смогла наслать на Марго жуткие сны, в которых она видела Омбос, а потом ещё и внушить нужный перевод иероглифов со снимка Питри?

Всем этим вопросам не было ответа. Оставалось просто смириться с тем, что он видел, слышал, ощущал. Ратцингер не верил в групповые галлюцинации, а значит, то, что случилось в чёрной пирамиде, было реально.

Но как это всё можно объяснить? Он не имел ни малейшего представления.

* * *

Тем временем лежавшая головой у него на коленях Маргарита Романова под натиском накатившей на неё усталости последних трёх суток погрузилась в дремоту.