— Думаю, мне лучше пойти одной, — сказала Николь, снимая чары невидимости с дома, когда они добрались до нужного места. — Вдруг родители неожиданно вернутся. Твоё присутствие может вызвать лишние вопросы.

— Ладно, я подожду. Где у вас тут магазин? — спросил Драко, вертя головой по сторонам.

— В конце дороги направо, — указала Рейнер. — Тебе зачем?

— Сигареты куплю, — бросил Малфой и пошёл в указанном направлении, а Николь вошла в дом.

Родители, как и предполагала девушка, были на работе, поэтому она быстро собрала нужные вещи и достала ручку и лист бумаги. Написав что-то о небольшом путешествии с подругой и почти не соврав, девушка положила листок на видное место и покинула дом. Драко уже ждал её там.

Добравшись до аэропорта и выслушав нецензурную брань Долохова в их сторону за опоздание, пожиратели с помощью Империуса заставили пропустить их в самолёт.

Шеффилд встретил их солнцем и жарой.

Дорога до гостиницы была не близкой, по пути встречались разнообразные магазины, и Рейнер, не сдержавшись, купила себе сладкую вату, игнорируя недовольный взгляд Драко.

Заметив большой фонтан, девушка не смогла пройти мимо и зачерпнула воду в ладошку, оббрызгав Драко. Парень готов был убить её взглядом. Долохов шёл позади, не прекращая закатывать глаза и повторять себе, что детишкам нельзя доверять такие миссии.

Вопрос с гостиницей решился так же, как и с самолётом, однако здесь повезло меньше — свободных номеров было всего два, а Антонин решительно заявил, что свой номер делить ни с кем не собирается. Выход был один — Николь и Драко будут жить вместе. Когтевранка усмехнулась, представив, как разозлилась бы Астория, если бы узнала, что её жених спал в одном номере с ней.

Кроватей в номере было две, поэтому вопрос с размещением отпал сам собой.

Они разложили свои вещи и стали планировать стратегию поиска Ромиро. На первом этапе предполагалась обыкновенная слежка. Нужно было пройтись по местам, где чаще всего был замечен Челси, а затем, обнаружив мужчину, не спускать с него глаз.

На словах всё звучало легче. Целую неделю они потратили на то, чтобы обнаружить первые следы преступника. Проследив за ним, Драко вышел на его убежище. Долохов предлагал сразу же убить Челси, но Драко и Николь выступили против. Сначала нужно было убедиться, что этот человек действительно виновен в убийстве волшебников.

Временами у Николь наблюдались видения, схожие с тем, когда она увидела кота в Мэноре. Во второй раз это не вызвало подозрений, как и в третий, но когда ситуация повторилась снова, Драко догадался, в чём дело. Зелья, которые принимала Николь, вызывали галлюцинации, заставляя верить в выдумку, в плод её воображения. Девушке мерещились трупы людей и призраки. С каждым разом галлюцинации становились всё реальнее и страшнее, но Николь старалась никому об этом не рассказывать. Она продолжала принимать зелья, а на вопросы Драко, повторялись ли её видения, отвечала уверенным «нет».

* * *

Они находились на задании уже три недели. Двадцать дней постоянных препирательств, долгих часов сборов по утрам, нежных прикосновений, томительных взглядов и того, как они придвигали стулья ближе друг к другу за ужином.

Николь взяла с собой достаточно зелий сна без сновидений, чтобы продержаться семнадцать дней (предполагалось, что миссия займет всего четырнадцать), поэтому она даже думала, что переборщила. Но по мере того, как время шло, а они не могли выполнить задание, стало ясно, что им придётся делить номер дольше, чем планировалось.

Как и следовало ожидать, в первую же ночь без зелья Николь приснился кошмар. Он был особенно неприятный. Они всегда были такими, когда она засыпала без зелья, словно ужасные образы накапливались, пока она блокировала их.

Рейнер проснулась в холодном поту, лёжа на спине, а простыня была свёрнута в ногах. У неё болело горло — должно быть, она кричала — и девушке потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где она находится.

— Люмос, — прошептал Малфой рядом с ней. Николь вздрогнула, когда комната озарилась мягким желтоватым свечением. Малфой лежал на боку на своей кровати, разглядывая девушку.

— Извини, — смущённо пробормотала Николь. — Заглушающее должно было помочь.

— Я беспокоюсь не о шуме, Рейнер, а о тебе. Тебе часто снятся кошмары.

Николь пожала плечами. Она поднялась с кровати и ушла в ванную, где ополоснула лицо и глубоко вздохнула. Она не сможет снова заснуть, не после такого.

Наутро Долохов всё же сказал, что пришло время наказать Ромиро. Тянуть было больше нельзя. ㅤ

У Антонина Долохова руки в крови не по локоть — по горло, но он никогда не подумает смыть следы своих преступлений. Долохов не из тех, кто за бутылкой огденского будет признаваться и каяться в своих грехах так называемым товарищам, за которых он их не считает.

Он получал удовольствие от пыток и извращённых убийств и никогда не стал бы оправдываться за это. Его не сломал ни Азкабан, ни война. Он не смотрел в рот Тёмному Лорду и не считался с его личными псами, оставаясь при этом в лидерах. Долохов был из тех, кто будет бороться за свои идеалы до последнего, даже если на кону его собственная жизнь.

Малфою пришлось согласиться и начались долгие раздумья о том, как сделать всё тихо и без лишних жертв. Об этом думали Драко и Николь, поскольку Долохову было плевать на то, сколько человек погибнет.

— Мы знаем, где он скрывается, так что нападём ночью, когда он не будет ждать. Предлагаю завтра ночью, — сказал Драко. Николь поддержала его, а Долохов махнул рукой, мол, делайте, что хотите.

Николь проснулась спустя несколько часов, тяжело дыша. Всё её тело было напряжено. Она схватила палочку с прикроватной тумбочки, будучи напуганной и всё ещё не до конца проснувшейся.

— Эй, — шепнул Малфой, перебравшись на её кровать. Он протянул руку и накрыл прохладной ладонью щеку девушки. — Всё хорошо. Ты в порядке.

Николь почувствовала слёзы на своем лице и вытерла их рукавом, пытаясь отдышаться. Малфой придвинулся ближе.

— Всё хорошо, — пробормотал он.

Она с криками просыпалась от сотен кошмаров и никогда — ни разу — никто не оказывался в её постели, чтобы утешить её. Но Драко гладил Николь по руке, шептал что-то успокаивающее на ухо, и девушка растворилась в нём. Она позволила себе уткнуться лицом в изгиб шеи Малфоя, позволила притянуть к себе и обнять.

Драко тихо болтал о пустяках, цветах, мётлах и этикете за ужином, и постепенно тело волшебницы расслабилось. Она закрыла глаза и вновь