И Тэсса резко воззрилась на Дамира.

— Мы поместим его туда, где он больше никого не тронет. Обещаю! — Ответил он.

А Тэсса бросила презрительный взгляд и вроде начала успокаиваться. Макс отпустил её, а Дамир взмахнул над пленником рукой, и тот стал медленно утопать в землю.

— Я лишь пытался всех спасти, теперь же смерть придёт за каждым из нас. Одно меня утешает — я высвободил ЕГО из заточения, надеюсь, он закончит начатое мной! — Успел произнести словно в бреду Гомизид, прежде чем полностью скрылся.

Теперь троица смотрела на исцеление города. Как полчище белых шёлковых нитей света, исходящих из Макса, так и друг из друга, расходились туманом по всей Бугульме, очищая людей и округу.

Только сейчас Макс заметил на себе странный взгляд брата.

— Что?! — Спросил Макс, и Дамир ткнул пальцем в его тело, окутанное белым эфиром. — Ах, это…

— Ты теперь всегда будешь такой? — Спросил Дамир.

И Макс оглядел себя, не зная, что и ответить, но ему и не пришлось. Вдруг кто-то громко захлопал в ладоши за спинами троицы, и они обернулись.

— Прекрасная изумительная работа, друзья, браво! — Обратился к ним незнакомец.

Высокий, черноволосый, весь чистенький, как с иголки, в стильном бежевом костюме. Франт и щегол.

— А ты ещё кто?! — Воскликнул Дамир.

Незнакомец взглянул на небо, и над городом вдруг воссиял купол чистой голубой энергии, а затем вспыхнул и разорвался снопами падающих звёзд, как при салюте и просто исчез.

Незнакомец опустил взор на троицу и улыбнулся.

— Полагаю, в нём больше нет необходимости. Но не стоит думать, что я сделал это по доброте душевной, отнюдь, просто я не мог допустить, чтобы эта скверна разошлась по миру. — Он резко крутанул кистью, сжал кулак и дёрнул на себя.

Никто и глазом не успел моргнуть, как Дамира подтащило прямо ему в руки, и он даже не сопротивлялся, словно застыл.

— Ну, хватит болтать, дела не ждут!

— Эй! Какого хрена?! Зачем тебе мой брат?! — Закричал Макс.

И похититель стыдливо опустил взгляд к земле.

— Упс, так вы братья? Это объясняет схожесть. — Он улыбнулся. — Шучу. Видишь ли, я нуждаюсь в таких как он, в истинных потомках атлантов, а твой брат один из них.

Незнакомец стал быстро уходить, и Макс пошёл следом.

— Ну что? — Спросил щегол. — Если хочется ещё разок пощупать ту рыжую девчонку, советую за мною не ходить.

— Так ты из тех, кто хочет исправить земной код? — Спросил Макс.

И похититель усмехнулся.

— Я не дитя, чтобы играться с такой мелочью, к тому же это тот ещё геморрой. Пожалуй, воздержусь. Поверь, эта катавасия создана не для нашей суровой мужской логики. К тому же, у меня есть инструменты поэффективнее. Я не тот, кто разрушает, я тот, кто оптимизирует, и я нуждаюсь в команде. — Незнакомец похлопал Дамира по плечу. — За брата не беспокойся, я не причиню ему вреда, напротив, помогу раскрыть потенциал.

— Лжец! — Закричала Тэсса. — Какие бы у тебя не были мотивы, убирайся!

Она зарычала и бросилась на похитителя. В ответ он лишь поднял палец. Макс ничего не заметил, но для Тэссы это было подобно тому, как если бы солнце оказалось прямо перед глазами, а в голове взорвалась ядерная бомба. Тэсса вдруг замерла и стала размахивать руками, мотать головой, глядя сквозь и робко переставлять ноги.

— Тэсса?! — Воскликнул Макс и уставился на того, кто сотворил с ней это.

— Я лишил её всех чувств, возможно, она даже думает, что умерла. Но не волнуйся, это временная мера, я знаю, кто она. И хочу, чтобы она продолжала своё дело. — Сказал похититель.

И тогда Макс, собрав всю свою воинственность и новообретённую силу, сам двинулся на врага.

— То есть, тебя не впечатлило всё то, что я сейчас продемонстрировал? А должно было! Хотя, глядя на тебя, удивляться не приходится. Все ведь думали, что ты бог, да? — Похититель щёлкнул пальцами, вспыхнул голубой молнией и исчез, забрав с собой Дамира.

А Макс замер. Казалось, ничего не произошло, но так было лишь на первый взгляд.

Весь белый эфир, что окутывал тело, вдруг странно забурлил, и все его потоки начали возвращаться в брешь, затягиваться в душу, оголяя выстраданную плоть, пока не остались одни только раны, из которых до сих пор струилась кровь, и как и прежде больше всего хлестало из раны в сердце.

Макс упал на спину и только болезненно вздрагивал, а мир вокруг терял свои цвета. Он блёк, становился пустым, а все его звуки утихали.

К Максу подбежала Тэсса, она приподняла его голову, уложила к себе на ноги и стала гладить. Её губы шевелились, но звуков уже не было. Всё потемнело, и в сознании осталось лишь бесконечное ничто.

Но всё вернулось, хотя и в отличном от прежнего виде, сотканное из ярко-оранжевого эфира. Изумительные улицы самых прекрасных городов, девственные, густые, цветущие, изобилующие жизнью рощи, роскошные, преисполненные духом свободы поля, величайшие из гор, необъятные просторы и глубины — всё это сплеталось между собой, перестраивалось, совершенствовалось её мыслью, её рукой, её видением.

— Пандора! — Произнёс Макс и оглядел свою обнажённую душу. — Моё тело!

— Здравствуй, Максим! Рада видеть тебя в моей обители, жаль, что при таких обстоятельствах. Твоё тело утратило жизнеспособность, и Тэсса не придумала ничего лучше, чем поместить тебя сюда.

— С ней всё в порядке?

Пандора кивнула.

— Моя синестезия, почему она осталась со мной, если… — Макс ощупал свою грудь в области сердца, трещины больше не было.

— Твоя душа сохранилась в последнем наиболее безопасном для себя расширенном виде, только и всего. — Ответила Пандора, и Макс отвернулся, разглядывая округу. — Видишь, я выполнила обещанное, встретила тебя здесь в конце.

— И ты знала, что так будет?

— Был такой прогноз, но конец вовсе не для тебя. Твой путь только начинается!

— И что это значит?

— Ты ведь её и вправду любишь?

— Что значит конец?! — Потребовал Макс.

Пандора грустно улыбнулась.

— Моё время как хранителя ядра истекает, это место не из тех, где можно просто остаться, даже будучи хранителем, ты растворяешься мало-помалу. Теперь же твоя очередь нести это бремя, когда есть то, чему можно научиться и цели, которых можно достичь. Я верю, у тебя всё получится! Но прошу, используй всё обретённое лишь во благо мира и неё!

Пандора и Макс взялись за руки, и что-то в них стало меняться, перетекать друг от друга. Макс всё ещё видел Пандору до странного иной, не похожей ни на что в этом месте, её столь бурная изменчивость и непостоянство,