Шрифт:
Закладка:
В конце июля — начале августа 1947 г. в район села Капустин Яр прибыли инженерно-строительные бригады: 12-я инженерно-строительная Верхнеднепровская Краснознаменная ордена Суворова (командир бригады полковник Алтанов), 2-я инженерно-строительная Симферопольская Краснознаменная (командир бригады полковник Кузнецов), 14-я инженерно-строительная Никопольская Краснознаменная ордена Богдана Хмельницкого (командир бригады полковник Золотухин).
Помимо них в строительстве полигона принимали участие обычные воинские части: 14-я и 15-я отдельные артиллерийские бригады, 23, 24 и 25-й стрелковые батальоны охраны, 4-я отдельная автомобильная рота и т. д.
Уже через три дня началось строительство бетонного бункера, который позже назвали 1-й площадкой. К полигону военные провели шоссе и построили 20-километровую железнодорожную ветку. Первый пуск ФАУ-2 состоялся 18 октября 1947 г.
До 1948 г. в Капяре жилых домов не строили. Начальство проживало в спецпоезде «Мессина», чины пониже — в крестьянских избах, а нижние чины и младшие офицеры как минимум одну зиму провели в палатках или землянках.
В начале 1950-х гг. на полигоне Капустин Яр трудились и другие строительные бригады.
Вслед за Капяром началось строительство полигона Байконур, он же Тюра-Там, он же Ленинск. Еще 12 февраля 1955 г. Совет Министров СССР Постановлением № 292—181сс утвердил создание Научно-исследовательского испытательного полигона № 5 Минобороны (НИИП № 5). Район полигона в первой половине 1955 г. имел условное наименование «Тайга».
15 мая генеральный конструктор С.П. Королев и маршал М.И. Неделин утвердили график строительства первого боевого ракетного комплекса со сроком сдачи его в эксплуатацию 15 мая 1957 г.
Военных строителей собирали со всей страны. Так, 31 мая из Капяра прибыла 2-я инженерно-строительная Краснознаменная Симферопольская бригада под командованием полковника М.И. Халабуденко. Бригада имела богатейший опыт строительства полигонных сооружений, приобретенный в Капустином Яре. Немного позже были сформированы 84-я инженерно-строительная и 101-я инженерно-саперная бригады под командованием, соответственно, полковника М.С. Пернятина и подполковника Г.Д. Дурова.
Параллельно разворачивались различные вспомогательные службы и подразделения: промышленных предприятий, ремонтно-технического завода, базы материально-технического обеспечения и др. Построили пилораму, приступили к строительству первой котельной, начали строительство деревообрабатывающего комбината.
Через две недели после прибытия строительных частей начали прибывать автомобильные части и средства механизации. До прибытия их несколько автомобилей и тракторов не справлялись с вывозкой материалов на строительные площадки.
С конца марта до начала июня в голой, раскаленной летом пустыне были уже сосредоточены военно-строительные бригады и отряды численностью более трех тысяч человек. В течение последующих пяти месяцев (с июня по ноябрь 1955 г.) предстояло сосредоточить в районе Тюра-Тама еще более 12 тысяч человек. Всего на строительстве комплекса в первый год работало 15 тысяч строителей. К концу мая были проложены новые железнодорожные пути для приема вагонов и выстроен первый бетонный завод, прямо напротив станционного здания: начали прибывать вагоны со щебнем, песком, цементом и другими строительными материалами.
В качестве примера приведу строительство комплекса для «лунной программы» со сверхмощной ракетой-носителем Н-1. Она явилась основой создания наземного комплекса для запуска многоразовой космической системы (МКС) «Буран», названной позднее многоразовым ракетно-космическим комплексом (МРКК) «Энергия-Буран».
Котлован под стартовое сооружение по программе «Буран» впечатлял своими размерами: 250 × 500 м, глубина — 50 м, объем земляных работ — 1,8 млн кубометров. К 1981 г. на создании наземного комплекса системы «Энергия-Буран» работало 36 тысяч человек.
Были построены два аэродрома, в том числе со взлетно-посадочной полосой длиной 4500 м и шириной 84 м для орбитального корабля «Буран».
Военные строители 130-го УИР построили такие уникальные объекты, как кислородный завод — самый большой завод по производству кислорода в Европе, наземные стартовые комплексы, объекты связи и наблюдения, стенд динамических испытаний с высотой ворот 108 м, уникальный комплекс «стенд-старт», монтажно-заправочный комплекс, водовод протяженностью 150 км из пустыни Кызылкум, включающий в себя скважинный водозабор с глубины 820 м, трубопроводы диаметром 1200 мм и другие.
Подробности строительства космодрома Байконур выходят за рамки нашего повествования. Скажу лишь одно — положение солдат-строителей было ужасным. Увы, никто из многочисленных «историков» Байконура не потрудился посчитать, сколько солдат погибло при строительстве полигона.
К февралю 1992 г. на территории Байконура находилось 12 военно-строительных отрядов. Каждый по численности превосходил армейский полк, каждый имел собственную инфраструктуру, был полностью автономным. Располагались они в строгом геометрическом порядке вдоль асфальтированного шоссе, связывавшего все площадки запуска космических и испытываемых ракет и город Ленинск. И не только их: там же на боевом дежурстве стояли комплексы противоракетной обороны, а в шахтах — стратегические ракеты ответного ядерного удара.
В частности, на Байконуре был размещен полк (18 шахтных пусковых установок) самых мощных в мире ракет, получивших в НАТО название «Сатана». Причем не обычных «чертей», а орбитальных, то есть Р-36-О. Они были способны сделать оборот и более вокруг Земли и поразить любую точку земного шара, будучи неуязвимыми для любой ПРО.
Ужасные условия в казармах, избиения офицерами стройбатовцев привели к солдатскому бунту в ночь на 23 февраля 1992 г.
Накануне Дня Советской армии часовой военной комендатуры на 118-й площадке открыл стрельбу из автомата по солдатам, которые начали штурм гауптвахты, чтобы освободить задержанных сослуживцев. Это и стало детонатором большого восстания. Военные строители сожгли казармы, разграбили продовольственный склад, обчистили войсковую кассу, захватили грузовые КаМАЗы и двинулись в сторону города Ленинска.
К ним присоединился личный состав площадок 110, 113, 253 и другие части.
События могли привести к непредсказуемым последствиям, в том числе к захвату восставшими шахтных пусковых установок с ракетами, оснащенными ядерными боевыми частями.
Положение спас гражданский глава администрации полигона Байконур, предложивший восставшим… отправиться в отпуск на месяц. Испуганные отцы-командиры согласились.
Почти немедленно с аэродрома Тюра-Там начались рейсы на Гурьев и Алма-Ату с «отпускниками». Все поезда, проходившие станцию Тюра-Там в обоих направлениях, то есть в Среднюю Азию и в центр, останавливались, и туда загружались «отпускники» с сопровождающими. По пути для «отпускников» было организовано вполне приличное питание. Формально их в конце пути домой должны были встречать местные военкоматы. Сведений о том, что хоть кто-нибудь из «отпускников» пожелал продолжить службу в «доблестных рядах», нет.
Уже в марте — апреле 1992 г. большая часть строительных войск на Байконуре была расформирована.
Ровно через год, в феврале 1993 г., на Байконуре вновь произошел солдатский бунт. Но на сей раз возмутились не строители, а военнослужащие-ракетчики 95—1 площадки, откуда стартовали ракеты 8К82К «Протон».
Около 80 человек попытались уехать из части на «мотовозе» — специальном пассажирском поезде, на котором специалисты добираются из города до места работы. После того как попытка была пресечена, около 20 военнослужащих захватили КаМАЗ и скрылись на нем в степи. Причиной недовольства солдат стал факт недоукомплектованности подразделений, из-за чего воинам приходилось «вкалывать за троих».
