жертвоприношениях гадают»[120]. Славяне, таким образом, не были политеистами в строгом смысле, хотя и признавали, кроме единого владыки вселенной, другие второстепенные подчиненные божества и приносили им жертвы. Старшие в роду и семье при жертвоприношениях исполняли роль жрецов, так как привилегированных жрецов долго не было в славянском языческом культе, как их не было и в германском культе. Само поклонение божеству у славян сначала было непосредственным, без всяких внешних атрибутов, без олицетворения. Богослужение, чаще всего вечером, совершалось обыкновенно в священных рощах и на горах; и только впоследствии под влиянием финнов у славян появляются идолы. Источником других божеств было таинственное божество неба, Сварог, соответствовавшее Урану эллинов. Его сочетание с Землей породило множество божеств, имевших специальное назначение: Святовида, Даждьбога, Волоса, Купало — богов светлой, солнечной генерации; Перуна — бога грома и молнии. По отчеству они именовались Сварожичами. Кроме того, каждая стихия, каждая сила и каждое явление природы символизировались особыми мифическими существами. То был целый мир, более или менее художественный: Стрибог, бог ветров, Велес, хранитель стад, Жив а, богиня плодородия, Весна, богиня молодости, Кощей — холод, Баба-яга, разносящая бури и вьюги, Морена, несущая смерть. Бедствия олицетворялись ведьмами, трясавицами, нежитью — все это злые духи женского рода; воды были населены русалками, вилами; деревья — полудницами, леса — летами; каждая гора, каждый источник имели сверх того своего божка. «Любимым деревом богов была липа. У славян были домовые божества, Рожаница и пр. Мифология славян не является чем-то целостным, органическим; в этом отношении она стоит не только ниже эллинской, но даже, по разработке типов, значительно уступает германской. Тем не менее древние празднества славян не лишены поэтичности. Борьба света и мрака, холода и тепла выразилась в Колядах и Купале, праздновавшихся во время зимнего и летнего солнцеворота.

Взглянем на те элементы в религии славян, которые способствовали принятию христианского мировоззрения. Буддизм и гностицизм с Востока проникли и в среду славян; в особенности такие еретические воззрения были в ходу между славянами болгарскими. У последних также, как и у поморских славян, был развит культ поклонения темным и светлым силам природы, т. е. дуализм. Их Бел-бог и Черно-бог были тем же, чем были Бог и Сатана в манихействе и в позднейшем богомильстве. Этим внутренним сродством и объясняется, почему богомильство так прочно утвердилось и так долго продолжало существовать среди славян и особенно среди болгар. Таким путем славяне были подготовлены к принятию христианского мировоззрения. Понятно, что само христианство у славян некоторое время сильно отзывалось дуализмом. Они издавна признавали бессмертие души; тела же умерших сжигали и пепел в глиняных сосудах зарывали в лесах и на дорогах, иногда с любимыми вещами покойника. Над могилами устраивались тризны с песнями и плясками.

Крещение болгарских славян в 863 г. Христианство стало распространяться между славянами, когда они приблизились к грекам на Балканском полуострове. Славяне переселились за Балканы в Загорную область, недовольные областями между Балканами и Дунаем, которые им уступило правительство Византии. В IX столетии от P. X. славяне занимали всю северную часть Балканского полуострова, имели поселения в Средней и даже в Южной Греции — Пелопоннесе. Еще до проповеди Кирилла и Мефодия многие из славян, живших на Балканском полуострове, были христианами. В 863 г. болгарский царь Борис, вместе со своими детьми, тайно от народа, принял крещение от руки Мефодия. К этому его побудила сестра, воспитанная при Константинопольском дворе. При крещении Борису дано было имя Михаил, вероятно, в честь Византийского императора.

Но крещение государя нельзя было долго скрывать от народа. Последний был недоволен поведением Бориса, его изменой старой языческой вере. Поднялся мятеж; народ осадил Бориса во дворце. Восстание было с трудом подавлено. Ради упрочения новой веры было казнено пятьдесят два язычника, которые упорно отказывались креститься. Противная сторона, устрашенная этим, смирилась и подчинилась воле государя, приняв крещение. Тогда христианство восторжествовало в Болгарии.

Новообращенный Борис желал заключить вечный мир с единоверной Византией. Империя по этому случаю формально уступила ему в вечное владение княжество Загорское, которое на протяжении ста пятидесяти лет было причиной кровавых раздоров между болгарами и греками.

Болгария приняла христианство в форме византийского православия от проповедников-греков. Солунские братья, Кирилл и Мефодий, будучи по крови греками, а не славянами, как думали некоторые, основательно знали по-славянски, потому что выросли в земле, населенной славянами. Тогда Кирилл занят был великим делом, переводом Св. Писания на тот славянский говор, который был бы понятен и болгарам, и моравам. К последним вместе с братом он спешил с миссионерской целью, по поручению своего правительства. Пребывание среди балканских славян в значительной степени содействовало успеху его труда. Он изобрел славянскую азбуку, конечно, до поездки в Моравию и, может быть, познакомил двор Бориса с некоторыми священными книгами раньше, чем других славян. Но Борис из политических целей в течение нескольких лет колебался, рассчитывая, кому выгоднее подчиниться в религиозном отношении — Риму или Византий; и только при патриархе Фотии перевес остался за византийским влиянием. Утвердив православие в своих владениях, Борис передал престол сыну Владимиру, а сам около 885 г. удалился в монастырь. При этом государе едва не произошла реакция в пользу язычества. Недостойное поведение сына заставило Бориса выйти из монастыря и принять бразды правления в свои руки. С помощью своих приверженцев он захватил сына, приказал ослепить и посадить в темницу. Затем, передав престол другому сыну — Симеону, Борис снова удалился в монастырь, где и умер около 907 г.

Симеон, царь болгарский (893–927). Борис оставил своему сыну Симеону обширное государство, простиравшееся от реки Моравы вдоль по течению Дуная, до его устья, занимавшее все побережье Черного моря до Бургосского залива, часть Северной Фракии, земли верхней Албании и почти всю Македонию до реки Ибара. Неизвестно, как далеко простиралось господство болгар полевую сторону Дуная. Монархия эта создалась в то время, когда проявилось стремление средневековых народов к национальной обособленности. При Симеоне государство болгар достигло апогея своего политического могущества и умственного процветания, довольно высокого для того времени. «Долгое и славное царствование царя Симеона, — говорит Палаузов, — есть единственная эпоха в истории болгар, на которой можно отдохнуть после беспрерывных войн и опустошений, характеризующих предшествовавшие и большей частью последующие правления. В правление Симеона это государство, поставленное на перепутье Востока и Запада, окруженное отовсюду княжествами, раздираемыми внутренними неустройствами и усобицами, беспрерывными политическими интригами и мятежами Византии, резко выдвигается вперед своей внешней и внутренней силой. Симеон, получивший блестящее образование в Царьграде, владеет более развитыми понятиями о государственном величии, чем его предшественники. Отсюда его грозные войны