Ничего так, помедитировал. А ведь надо было всего лишь лежать, сконцентрировавшись на нужном объекте, и представлять его во всех деталях и подробностях. Причём девяносто процентов работы взял на себя анализатор, расшифровывая мои хотелки и строя по ним модель.

— Я одного не пойму, как люди вообще выжили с таким функционалом? — раздражённо проворчала Акаси. — Какую систему ни возьми — ни одна толком не работает. Уж охлаждение то можно нормальное себе завести — замкнутого цикла, с радиаторами, а не вот это вот убожество на испарителях? Да если бы я температурный режим среды не контролировала и жидкостью тебя не заливала, ты бы тут в мумию превратился!

Это да, сколько раз приходилось слышать бред, что мозг человека работает всего на десять процентов. Мол, вот бы «раскачать» его на полную, и тогда — ух! — суперменом станешь, в полубоги баллотируешься. Сказочники, блин. Попробуйте хотя бы пару часов за компьютером посидеть, в какой-нибудь онлайновый шутер азартно рубясь. И после очередной «катки» внезапно обнаружите, что голова жаром пышет, язык к нёбу присох, желудок вокруг позвоночника обвился… А ведь вы всего лишь кучкой пикселей в примитивной стрелялке командовали, где думать практически не надо.

Всё дело в том, что мозг при работе потребляет ресурсы просто в невероятных количествах, при этом ещё и блокируя всякие отвлекающие сигналы, вроде жажды и голода, чтобы вычислительную мощность не занимали. Так что раскачавший на сто процентов своё серое вещество индивидуум проживёт считанные минуты, после чего просто загнётся от истощения. Если, конечно, раньше его вещество вкрутую не сварится, ибо при работе мозг греется не хуже кремниевого процессора.

— Ну, хоть не зря… — совладав, наконец, с одеждой, я кое-как утвердился на ногах и побрёл к выступающей из пола колонне проектора, над которой медленно вращалась голограмма готовой матрицы.

Надо же, получилось! Глазам не верю! Плевать на чугунную голову, трясущиеся руки, подгибающиеся ноги… Оно того стоило!

— Формировать тоже сам собираешься? — чуть ехидно поинтересовалась остановившаяся рядом ремонтница. — Могу напильник дать, выточишь.

Ага, выточу, лет через десять. В смысле, через десять тысяч. Тут основа из того же материала, что на бронеплиты туманниц идёт.

— Акаси, ни за что не поверю, что ты уже объект по этой матрице не изготовила, — усмехнулся я.

— Да с чего мне…

— Акаси.

— Разве что для теста…

— Акаси.

— Ну ладно, ладно, сделала. Любопытно же!

Примчавшийся через минуту сервис-бот протянул мне… обтянутую бархатом коробочку, с откидывающейся крышечкой, выложенную изнутри атласом… В общем, достойное обрамление для…

— Акаси! — взвыл я, резко оборачиваясь к… пустоте. Только что стоявшая рядом ремонтница исчезла.

— Не благодари, — прошептали её голосом стены.

***

— И что это? — Конго с недоумением посмотрела на изящную вещицу в руках человека. Черный металл, полностью идентичный по структуре металлу её брони, тёмно-фиолетовый бриллиант, повторяющий цвет её идентификационных узоров, мягко светящийся в глубине кристалла сигил Второго Восточного флота…

— Это? — человек чуть улыбнулся. — Перстень.

— Перстень? Зачем он мне?

— Ну как... это девочкам положены фенечки, а девушкам... Позволь? — Взяв её за руку, человек осторожно надел перстень ей на средний палец. — А девушкам — украшения.

Снисходительно фыркнув — вечно этот человек всякие глупости придумывает — Конго поднесла ладонь к глазам, слегка пошевелила пальцами, ловя в грани кристалла солнечный свет... и сигил внутри словно бы перетёк, изменившись с «Второй Восточный флот» на «Флагман».

— Хм...

Нет, конечно, все эти украшения — абсолютная глупость, но… раз уж положено, то пусть будет.

Эпизод 44. Коротко о главном

Краем глаза уловив, как Конго шевелит пальчиками, любуясь (в который раз) переливающимся в глубине бриллианта сигилом, я мысленно улыбнулся. Всё-таки девчонки всегда девчонки, даже если они с квартал длиной и тридцать килотонн весом.

Заметившая мой взгляд Конго обернулась, недовольно сдвинула бровки…

— У тебя красивая аватара, — уже открыто улыбнулся я.

Туманница в ответ едва слышно фыркнула, отворачиваясь, и, подойдя к своему любимому пуфику, устроилась на нём, демонстративно глядя в окно. Правда позу при этом, словно нарочно, выбрала весьма провокационную — заложила ногу на ногу и откинулась назад на руках, отчего ассиметричный подол платья сполз вбок, открывая симпатичные ножки куда выше колен, а ткань на груди натянулась, обрисовывая безупречные формы и округлости.

Вот ведь…

Мысленно вздохнув, я направился в кают-компанию, на ходу поинтересовавшись:

— Конго, чай будешь?

Туманница даже не обернулась, лишь холодно обронив:

— Буду.

…блондинка. Но красивая.

Проводив человека датчиками сенсорной системы, Конго оглядела себя со стороны, одновременно анализируя точки его внимания при последнем разговоре. Куда он там таращился? Ожидаемо… Нет, она не собиралась демонстрировать этому… индивидууму свои двигательные конечности специально. Ещё чего! Просто, так получилось. Совершенно случайно.

В конце концов, за управление наноматом, из которого состоит одежда, отвечает отдельная подпрограмма, а не она сама. И эта подпрограмма не стала бессмысленно тратить ресурсы на гашение гравитационного притяжения, поэтому подол платья и сдвинулся, открывая конечности чуть больше, чем обычно. Случайность, не более.

Так, а второй фокус внимания, когда аналитическая программа зафиксировала смену настроения…

Конго чуть поджала губы.

Понятно, что человеческие самцы предпочитают самок с большими молочными железами — врождённый инстинкт, заставляющий их выбирать наиболее перспективную женскую особь для выкармливания потомства — но она же не самка человеческая, чтобы молочные цистерны себе отращивать! Так что её грудные железы вписаны в обводы аватары! В строгом соответствии с массогабаритными характеристиками!

— Конго? — вернувшийся с чаем человек, остановился, настороженно косясь. — Что-то случилось?

Это, кстати, всегда её удивляло — несмотря на мизерное разрешение своих сенсорных систем он каким-то невероятным образом безошибочно улавливал изменения в поведенческих матрицах окружающих.

— Нет, — коротко ответила она, не оборачиваясь. Обсуждать всякую чушь у неё сейчас не было никакого желания.

Неопределённо хмыкнув, человек поставил рядом с ней чай, наполненную вареньем розетку, и устроился в своём кресле...

— Точно?

Помолчав, Конго поднесла чашку к губам, делая крохотный глоток, наконец, бесстрастно заметила:

— Твои «комплименты» не всегда соответствуют реальности.

— В смысле? — озадачился человек.

Вместо ответа Конго сформировала экран, выведя на него сотню самых популярных в человеческой сети самок.

Поперхнувшись чаем, человек закашлялся:

— Э, нет, это не ко мне, это к японцам!

— Почему? — Конго обернулась, слегка приподнимая бровь.

Человек страдальчески закатил глаза:

— Да