Тор и Сол еще как минимум четыре раза смогут выпустить свой зверский огонь с гнилью, прежде чем кончатся силы.

Вален сможет снести половину дворца, прежде чем будет вынужден переключиться на топоры.

Люди кричали и пытались отыскать укрытие в этом хаосе. Элиза, Эрика и Това делали свое дело, шныряя тут и там и связывая людей, беря их в плен.

– Кейз! – крикнул Гуннар с дозорной башни. Он указал на угловые ворота, практически подпрыгивая на носочках. – Южные фейри! Они здесь. Принц!

Уголок моих губ приподнялся в улыбке. Ворота распахнулись. Первой вбежала София, за ней – фейри с переливающимися крыльями. Во двор шагнул принц. По описанию Ходаг он должен был быть страшным, как сама смерть, но этот принц практически светился под светом луны. Его тело было сильным и мощным, покрытым упругими мускулами.

Под полной луной Бракен будет сильнее всякого из нас. Часть меня не верила, что его кожа будет непробиваемой, как камень, пока один скид не нанес ему отчаянный удар, пришедшийся Бракену во впадину между шеей и плечом.

Клянусь пеклом, принц даже не поморщился. С яростным взглядом он повернулся к скиду. В следующий миг меч Бракена пронзил то же самое место на шее скидгарда.

– Принц Двора Сердец заявляет права на трон Верховного Короля! – прокричал Бракен. – Королева Астрид была повержена и взята в плен. Прекратите сражаться или умрите.

Голос Бракена поплыл над двором. Где-то неподалеку Фиске и Исак радостно загикали, когда большинство Южных фейри замешкались, но пару мгновений спустя начали бросать свое оружие, подчиняясь победителю в игре. Своему новому королю.

А вот скидгарды были не настолько сговорчивы. Ниалл был повержен, но все еще бился и рычал.

Малин вместе с Раумом вбежала в толпу скидгардов. Клинок рассек воздух у меня за спиной. Я развернулся как раз вовремя, чтобы поднять свой меч из черной стали и заблокировать удар.

Массивный скид махнул вторым клинком в сторону моего живота. Я вывернулся, подрезая его колени. Он уклонился. Я бросился вперед. Чертов стражник сумел ударить меня в плечо. Тянуть месмер я не мог, потому что этот треклятый скид был из тех, кто не боится битвы. Вместо того он ей упивался.

Выпад и взмах меча. Я отскочил прочь и ударил его по спине. Острие моего меча резануло его по ребрам, отчего он припал на одно колено.

Земля снова содрогнулась. Под нашими ботинками образовалась трещина, и… вот он. Проблеск страха.

Я громко рассмеялся. Скид боялся высоты. Он видел, как дюжины его товарищей-стражников разбились и умерли жестокой смертью из-за Валена.

Как если бы король знал, что мне нужна его магия, земля вновь яростно содрогнулась, и щель под нами стала шире. Краем глаза я заметил, что Вален вновь наклоняется. Он мрачно мне улыбнулся.

Стражник отважно попытался скрыть страх того, что провалится в пекло, но было уже слишком поздно. Я впечатал ладонь в мостовую. Под моей рукой разлом во дворе расширился, и скид не смог от него спастись.

Он кричал, падая в пустоту.

Я посмотрел на короля. Улыбка Валена была широкой, почти заговорщической, но вдруг она исчезла.

– Кейз! – Король поднял топор, словно собираясь швырнуть его. – Сзади!

Я тут же развернулся, и мой живот заполнило острое жжение.

Бесчувственные глаза Сабэйна удерживали мой взгляд. Мое тело задрожало. Я медленно посмотрел на разделяющее нас расстояние. Из центра моего живота торчал короткий клинок. В голове разлился туман, но я знал… я знал, что эта рана была слишком глубока, слишком страшна.

Сабэйн клацнул зубами перед моим носом и вырвал меч из моего живота. Он рассмеялся. Он бы смеялся и дальше, если бы топор не впился глубоко в его плечо.

– Боги! – выругался Вален, промахнувшись, но этого хватило, чтобы ранить Сабэйна. Хватило, чтобы он попятился, защищая свою собственную никчемную жизнь.

Приторная кровь обожгла заднюю стенку горла. В ушах зазвенел крик. Тот, что был способен разбить мое сердце.

Когда я покачнулся, меня подхватили тонкие руки. Яркие глаза Малин нависли надо мной. Кровь горячо легла на губы, но, по правде говоря, боль уже была не такой сильной. Я… я ничего не чувствовал.

– Не плачь, Малли, – прошептал я. – Мне не больно.

– Кейз, – зарыдала она, все убирая и убирая волосы с моего лба. – Кейз, не смей меня покидать. Не смей. Кейз. Кейз!

Ее лицо – это последнее, что я увидел, прежде чем мир накрыла тьма.

Глава 49. Воровка памяти

Этого не случилось. Не могло случиться. Я затерялась в иллюзии.

Этого. Не. Случилось.

– Кейз! – закричала я, когда его глаза закатились.

Вален упал на колени рядом со мной, в панике проверяя точку пульса на шее Кейза и оглядывая лужу крови вокруг его тела. Темные глаза короля впились в мои. В его взгляде читалось неверие, но и смирение тоже.

Нет. Нет. Нет.

– Нет! – закричала я на Валена. Кольцо обожгло мою кожу. Я ухватилась руками за щеки Кейза. Он не отреагировал, не потянулся ко мне. – До Иного мира и обратно. До чертова Иного мира!

Я прижала свой лоб к его. Я дала ему обещание, и я сдержу его. Ничто не имело значения – только бы этот мужчина дышал. Ни война, ни треклятая корона. Ничто не имело значения, кроме Кейза Эрикссона.

Мое горло болело от криков. Мое отчаяние когтями впивалось в мое желание сохранить ему жизнь, слышать, как он смеется, когда думает, что никто не смотрит. Я бы убила тысячу человек, если бы могла вновь пробудить его ухмылку. Если бы могла заснуть в его объятиях, посреди спора о том, с каким вкусом медовые палочки были бы еще слаще.

Дезориентированная и отчаявшаяся, я выплакивала свои ярость и разбитое сердце, держась за неподвижное тело Кейза. Двор вращался вихрем. Вспышки света пронзали небо. Шепотки теней обвивали нас.

Голову заполнили голоса. Слова наставления, принятия смерти.

– Он мой! – закричала я. Они его не получат. Что бы ни жило в Ином мире: боги, судьба, монстры, – они его не получат.

И в тот же миг вращение прекратилось. Тьма окружила меня, как и в день, когда я вошла в разум Валена.

– Судьба, избежать которой не могут ни короли и королевы, ни воры и крестьяне. – Женщина – или ее призрак – стояла передо мной. Ее кожа была прозрачной, волосы – лишь туманная тьма. Ее глаза были молочно-белыми. – Его судьба – моя.

Я облизнула сухие губы. Кольцо превратилось в огненный ободок во тьме. Больно, но эта боль порождала постоянную пульсацию силы. Я не знала, происходило ли это лишь у меня в голове, но если это – судьба смерти, то я перережу ей глотку, стоит ей забрать у меня мужа.

– Это не его