Шрифт:
Закладка:
Впереди ждала неизвестность.
Отрывочные фрагменты головоломки, кое-как собранные из письма Юнии и слов Кальпурнии, никак не хотели складываться в единую картину. Разрозненные звенья одной цепи, соединения между которыми выходили настолько хлипкими, что рушились под натиском самых элементарных вопросов за мгновение.
Вой. Пропадающие люди. Появившийся из ниоткуда заброшенный комплекс зданий, о котором Юнии рассказал старший сын.
Он крутил эту мысль, как старую заевшую пластинку всю дорогу, и с упорством, достойным лучшего применения, гнал от себя так и напрашивающийся пугающий вывод.
Фонд.
Там и тогда, если где-то творилась какая-то дичь – Фонд всегда обнаруживался рядом и исключений из этого правила не существовало.
Но Фонд должен был остаться там, в далеком будущем – и если бы у него была возможность как-то влиять на события давно минувших дней, прошлого года бы не случилось и Гай умер бы так же, как и должен был.
Захлебываясь собственной кровью на полу курии, под торжествующим взглядом статуи Помпея[1].
Или… Ему просто хотелось в это верить, потому что от альтернативы становилось не по себе.
Вдалеке забрезжили редкие огни. Гай сбросил скорость, - к вящей радости несчастной лошади, которую жизнь к такому не готовила, - и спрятал наушники с телефоном подальше в поясную сумку. Лишние вопросы не сулили ничего хорошо.
Как и любой другой маленький прибрежный городок, Геркуланум с заходом Солнца погружался в глубокий крепкий сон. На пустых, едва освещенных улицах, не было никого, кроме редких грузчиков лавок. Даже засидевшиеся гуляки уже мирно спали по домам.
До восхода оставалось каких-то несколько часов – сонный, раздраженный внезапным пробуждением дежурный почтовой станции не преминул сообщить Гаю об этом, придирчиво оглядывая взмыленную и уставшую до предела лошадь.
Только звону монет оказалось под силу сменить его гнев на милость.
Слабые и редкие фонари мало спасали от вездесущей темноты. Улицы городка, тесные и безлюдные, сливались в одну. С того времени, когда он бывал здесь в последний раз, прошло не меньше пяти наполненных бурными событиями лет - и очень скоро Гай потерялся между одинаковых домов.
На поиски виллы Лепида ушло непозволительно долгое время.
Уже стоя на пороге, он потряс рукой, активируя экран наручных часов. Четыре часа ночи. Сейчас он всех здесь перебудит.
Он требовательно постучал – и, к его огромному удивлению, из глубины дома без промедления раздались неопределенные звуки и шаги. Дверь приоткрылась, - всего лишь щелка, но мелькнувшее в ней лицо привратника не выглядело сонным. Наоборот – его гримаса и резкие, рваные движения выдавали крайнюю степень возбуждения.
Пока весь остальной городок мирно спал, в доме Лепида всем явно было не до того.
- Что смотришь? Открывай, - не терпящим возражений тоном приказал Гай.
Времени не было. Время закончилось еще до того, как он выехал из дому. Время закончилось еще до того, как письмо Юнии попало к нему в руки.
Глаза раба расширились в ужасе, но он не спешил выполнять приказ.
- Открывай я сказал! – угрожающе рявкнул Гай и просунул ногу между косяком и дверью.
Раб вздрогнул, отпрянул – и спустя несколько мгновений дверь открылась нараспашку.
Вот так бы сразу.
- Где твоя хозяйка?
- В саду, - пискнул перепуганный раб перед тем, как исчезнуть в своей каморке.
Из глубины дома раздавались приглушенные толстыми стенами звуки разговора на повышенных тонах. Два голоса – женский и мальчишеский, оба на грани истерики.
Недолго думая, Гай пересек пустынный атрий и вошел вовнутрь без приглашения.
Стоило беглому взгляду скользнуть по саду – глаза тут же полезли на лоб.
На мозаичном полу, посреди беспорядочной кучи каких-то вещей, лежали несколько раскрытых книг – не свитков, но переплетов, с пестрыми обложками и названиями на английском языке. Распечатанные на иссиня белой бумаге документы устилали дорожку до открытой комнаты. На парапете поблескивал экраном смартфон незнакомой модели.
А на столе возле жены и сына Лепида лежал закрытый ноутбук.
Гай с силой потер глаза, пытаясь отогнать странную галлюцинацию, но, когда открыл их снова – ничего не изменилось. Юния все так же отчитывала Марка-младшего посреди предметов, не принадлежащих их времени.
Этого не могло быть. Этого не должно было быть никогда.
Но реальности было плевать на то, что он считает возможным.
Он подхватил с пола один из листков и пробежался по нему беглым взглядом.
Досье на некоего Александра Йенсена. Старший научный сотрудник, оперативный агент.
Бывший аспирант кафедры транслиминальных квантовых вычислений Тадизского Техноаномального университета…
Чушь какая-то…
Высокая степень лояльности, вероятность предательства низкая. Подходит для внедрения в реальности-приманки на длительный срок с высокой степенью автономности…
По спине побежал холодок, но взгляд продолжал скользить вниз по строкам.
Предыдущие назначения: реальность ML -1123. Внедрен в «Бюро по исследованию аномальных проявлений» при АГВС под кодовым именем «Гаспар Дюбуа».
Задача – предотвратить любые попытки помешать выполнению протокола «Подлог», исследование реальностей так называемой «основной линии».
…
Вы идиоты, какой нахрен Подлог? Мы последняя реальность основной линии. Повторяю, по слогам – пос-лед-ня-я. Больше не осталось никого. Все, закончился праздник. Если мы что-нибудь не придумаем, мы следующие. – I
Александер, угомонись. Хеликс перешел на естественные реальности, надо хоть иногда смотреть рассылку. Выполнение протокола Подлог продолжится. – М. А.
В сносках внизу страницы разразилась настоящая
