него воздух в груди мигом кончился. Не нимфа, не альва, не русалка… То была Весенья. И он готов был поклясться, что ничего прекраснее в жизни своей не видывал. В себя пришел лишь в тот миг, когда осознал, что девочка пьяна, что не чует под ногами босыми искр пламенных, что те уж в нескольких местах подол прожгли. И что в глазах ее лишь огонь отражается, без крупицы разума. Как успел ее ухватить, прежде чем она в костер бросилась — сам не понял. Ноги вперед мыслей понеслись.

И вот теперь стояла она перед ним, немного растерянная, взор все еще затуманенный, осоловелый, но глядит на него с таким доверием, с таким теплом, что не мог он ее Кощу оставить. Да и не хотел. Никому не хотел оставлять.

Улыбнулся князю, да повел Вешу обратно к танцующим. Та уж ног почти не чуяла, тяжело было ступать. Но от ладони Лесьяра на ее плече лежащей снова силой потянуло, подпитывая, приободряя. Разум, конечно, не шибко прояснился, но хотя бы с места смогла сдвинуться.

— Продержись немного и домой пойдем, — шепнул магик, наклонившись к ней да прядь за девичье ушко аккуратно убирая. Веся лишь кивнула, хотя и не поняла ни слова, только в очи его колдовские и могла глядеть. А Лесьяр хоть и злился, но все ж здесь и сейчас разборки были б не к месту. Да и осмыслит ли она, ежели он немедля отчитывать станет? Нет, он утра дождется, когда это создание с позором из своей комнаты выползет. Вот тогда-то и прижучит непослушную нахалку, да обрисует в полной мере, во что та встрять могла, коли б он ее не обнаружил.

Мелодия тем временем все такая же пылкая звучала, горячая. Магик кожей чуя взгляды на них направленные, девицу к себе теснее прижал, да в сторону самого яркого огнища двинулся. Там уж от плясок кто во что горазд преступили к хороводам. В несколько колец собрались, схватились руками, да понеслись закручивать нити силы. Пламень первозданный кормил их всех, щедро одаривая кружащих, позволял пить энергию самой жизни и ночи, пропуская ее через собственный свет.

Лесьяр вместе с Вешей вклинился в вереницу наружного круга. Подхватили ритм, понеслись, пропитываясь магией, что уж раскрутить хороводцы успели. Древний ритуал из самой земли энергию тянущий. Позже отплатят крупицами силы, что князь Навский принес, возвратят земле-матушке то, что сейчас забирали. Замкнется круг. Но нынче тянули с жадностью, пропускали через себя, купались в потоках.

Магик же в этот миг лишь ученицу свою и видел. Забавлялся, с каким изумлением следила та за янтарными сполохами огненной силы. Не видала никогда прежде, чтоб энергия колдовская вот так проявлялась. И пуще хмелела, принимая ее в себя, пропуская, позволяя нитям просачиваться через ее собственный источник и оседать там искрами, согревая само естество, самую душу.

На завершающем высоком аккорде разорвали кольца рук, заголосили хором. И Веся понимала отчего — сила переполнявшая любыми путями выхода искала. Девица в голос закричала совместно со всеми в небо ночное, захохотала, отрадой полная. А следом, не противясь, когда Лесьяр ее за руку к себе настойчиво потянул, пустилась в пляс, не сильно-то соображая, как именно стоит теперь ногами али руками поводить. Все само шло, изнутри. И таким правильным казалось к нему ближе шагнуть, а после — отпрянуть, покрутиться за ладонь его придерживаясь, раззадоривая к самому лицу на носочки встать, а следом в руках его сильных назад прогнуться, волосами земли касаясь. И жаром по телу обожгло, когда ребром ладони от груди ее, ниже по животу провел и лишь в последний миг себя пересилить сумел, не повел рукой дальше, вцепился пальцами в девичий бок, сжимая почти до боли.

Веся на то уж с легким удивлением поглядела, глазами затуманенными норовя лицо его разобрать. И то, что узнавала в нем, бесстыдно нравилось. Как сам магик раскраснелся, как вздымались в быстром дыхании его грудь и плечи, как глядел на нее алчуще, как светились преярко хищные очи.

Дернул к себе, пальцами в девичьи волосы закапываясь. Весенья и сама к нему потянулась, за шею обняла, да уж глаза прикрыла доверчиво. Рухнули последние рубежи магова самообладания. Как бы он ни пытался себя в руках держать, как бы ни хорохорился, но сила пламени всякого одурманить способна, а когда в твоих руках такое доверие… Впился жадно в приоткрытые губы, языком в манящее тепло погружаясь, срывая стон и поглощая его в себе. У нее был вкус сладкой летней медовухи, яркий и теплый. И сама она была такой же, а теперь к тому же, точно глина податливая, растапливалась в руках его. Пришлось к себе крепче притиснуть, чтобы не упала. И дрожит, как сухой листочек на осенней веточке. Упоительно. Звуки все точно приглушенные доносились до слуха, стук крови в ушах барабаны затмевал. Жарко нестерпимо.

Веся за магика хваталась, будто он последней опорой в этом мире бренном для ней и остался. Впрочем, коли подумать, так оно и было. После того как бабуся ушла через Пучай реку, ни с кем особливо Веська и не общалась. А Лесьяр вот близок стал, без него теперь как-то и не представлялось, точно положено им бок о бок обретаться. И сейчас меж ними происходящее постыдным не ощущалось. Правильно то было, единственно верно.

— Весенья, — едва сумел оторваться, выдохнул прямо в губы припухшие, сжимая благоговейно раскрасневшиеся щеки девицы в своих ладонях. Не сойти бы с ума… Сердце иволгой расплакалось от нежности щемящей, когда светлые очи к нему навстречу распахнулись. Он и сам улыбкой губы растянул, все еще чуя ее вкус. Злость уж на нет сошла, разве можно на создание это горемычное долго серчать? — Идем, скоро здесь совсем забеснуются…

Веся взглядом округу обвела, в себя понемногу возвращаясь. Нелюди и правда бесновались уж, кутаясь в потоки силы, хохотали, скакали, плясали. И если нечисть с Яви выглядела хоть как привычно, так вот навские, как разошлись, уж пугать начинали.

Держа Лесьяра под руку, она пустилась вслед за ним к краю поляны. Уж ступили на тропку, когда окликнули магика.

— Хозяин! — Лесьяр едва зубами не скрипнул, обернулся неспешно, взглядом грозным на беса уставившись. Тот сперва присел, испужавшись такого вот взора, но все ж опасливо заговорил, — велено сударыней Миланьей передать, что там мавки с чертями опять оргию устроили.

— Мне что до этого? — отмахнулся Лесьяр.

— Так они прям на столпах защитных… расшатають ведь. — И