class="p1">Минут через двадцать я была вынуждена признать, что идея была действительно дурацкой. Еще минут через десять пришлось с сожалением от нее отказаться и убрать Эриол на место – дорогу указывать он категорически не хотел, ямы попросту не видел, а любые возвышения протыкал насквозь, существенно искажая реально существующую информацию.

Убедившись в полном провале, я прекратила эксперимент и, сняв повязку, уныло поплелась обратно. Под напряженными взглядами Драконов, следующим по пятам с разочарованным сопением Дромом и невеселыми мыслями о том, как мы теперь будем добираться до леса. Конечно, не надо было возлагать на оружие эаров каких-либо надежд – все же это не проводник, не добрый помощник, а всего лишь послушный клинок, умеющий менять свою форму. Но мне все равно казалось, что я чего-то не заметила. Чего-то очень простого, но невероятно важного, что могло разрешить наши затруднения.

В итоге я так задумалась, что даже не заметила, как дошла до облюбованного нами островка. Из-за чего закономерно споткнулась и, не сумев удержать равновесие, упала на колени, умудрившись рассадить себе левую перчатку о торчащий на берегу острый камень и со всего маху впечатавшись в землю голой ладонью.

И вот тогда-то на меня снизошло озарение. Просто накатило откуда-то и заставило окаменеть, ошеломленно рассматривая возникшую прямо в голове, поразительной четкости картинку.

В какой-то миг я вдруг увидела все: себя, на коленях стоящую посреди гниющего болота; споткнувшегося Дрома, который от неожиданности едва не ткнулся мне в спину; тесно стоящую группку деревьев, где заканчивалась твердая земля и снова начиналась непролазная топь; неумолимо понижающееся дно этой топи, охватывающее болото по краю и СО ВСЕХ СТОРОН и отграничивающее его, как какую-то западню. Единожды в него попав, оттуда было невозможно выбраться без помощи крыльев, потому что ширина этой заградительной полосы была не меньше, чем пара километров, а местами дно опускалось настолько глубоко, что без лодок там просто нечего было делать. Впрочем, и с лодками дело, скорее всего, не заладилось бы. Потому что отсюда, с высоты птичьего полета, я прекрасно видела, как тут и там под густым слоем ила и грязи в трясине снуют поразительно крупные создания. Причем, чем дальше от центра, тем их, как ни странно, становилось больше. Были среди них и гигантские водяные змеи, и те чудовищные по размерам пиявки с щупальцами, как у осьминога; и здоровые, как собаки, водомерки, больше похожие на плотоядных пауков; и сами пауки, раза в три превышающие размеры водомерок… а еще была куча всякой мелочи, и просто бесконечное море практически невидимых простому глазу жучков-червячков-змеенышей и тому подобной гадости, которая вся, как один, отзывалась диким холодом у меня в ладони. И которую нам придется каким-то образом отвлечь, чтобы незамеченными проскочить к заманчиво близкому лесу.

Чуть не задохнувшись от нахлынувших ощущений, я крепко зажмурилась.

Где же… где же впереди хоть один нормальный проход? Болото – как одна огромная ловушка: относительно безопасное внутри и буквально нашпигованное тварями по краям. Просто большущая лужа со всевозможными подвохами. Причем, если я правильно поняла смутный шепот ветра, кто-то намеренно сделал его именно таким. Кто-то, кому было важно оградить его от чужаков. Потому что там… вдалеке, где начиналась зеленая полоса неторопливо покачивающихся на ветру деревьев, никакой пустоты и угрозы не было и в помине! Я почти что чувствовала, как отзывается на мой слабый зов земля! Почти видела, как снуют по ней самые обычные звери! Слышала богатое птичье разноголосье! И совершенно точно знала, что только там у нас есть шанс уцелеть!

Но как туда добраться?

Как преодолеть последние километры пути?!

Как пройти мимо голодных тварей и не попасться им на глаза? Тем более сейчас, когда у меня почти не осталось сил, а мои спутники вообще держатся на одном честном слове?!

– Миледи? – вдруг донесся, словно издалека, чей-то встревоженный голос. – Леди Гайдэ? Что с вами?

Я промолчала, будучи не в силах выразить охватившее меня отчаяние. А потом обратила молчаливый взор на недосягаемый, но такой желанный лес, и сделала то единственное, что еще могла – мысленно закричала.

Ну как же так?! Ты ведь стоишь так близко! И я почти чувствую восхитительный запах твоей хвои! Слышу твой тихий голос, чувствую гуляющий в твоих кронах ветер! Ощущаю величественный покой твоих многочисленных сосен и прекрасно знаю, что там… где-то глубоко под ними… так же, как и много веков назад, дремлет скрытая сила. Еще никем не тронутая. Первозданная. Та самая сила, которой мне так не хватает! Поделись со мной хотя бы крохотной каплей своих бесконечно великих возможностей… протяни руку помощи… помоги мне, прошу! Неужели ты до сих пор не слышишь мой голос?! Неужели живущая в тебе частичка божественной искры не чувствует, что во мне горит точно такой же источник?! Неужто ты спишь так крепко, что даже мой крик тебя уже не трогает?! Или же… тебе стало все равно? И тебя больше не касаются людские проблемы? Просто потому, что ты давно позабыл, каково это – иметь над собой заботливую руку Хозяина? И совсем уже не помнишь, кто мы такие и для чего были призваны творцами?..

Внезапно мне стало так горько, что на глазах сами собой показались слезы. В груди что-то больно сдавило, дыхание перехватило, а зародившийся в душе безмолвный крик стал настолько пронзительным, что от него, кажется, до основания содрогнулась земля. Почти в тот же миг где-то высоко в небе раздался беззвучный гром. Над болотом впервые за многие годы пронесся настоящий ураган, ненадолго разогнавший тучи и позволивший выглянуть уставшему жить в темноте солнцу…

«Услышь меня, брат! – молча взмолилась я, не зная, как еще растормошить это сонное царство. – Я не знаю, есть ли у тебя Хозяин, но нам ОЧЕНЬ нужна твоя помощь! Если ты меня слышишь… пожалуйста… ПОМОГИ!»

И тогда лес, наконец, встрепенулся. Недоверчиво зашелестел, засомневался, но все-таки ответил! Затем неуверенно потянулся навстречу, еще не совсем понимая, зачем и для кого это делает. Приоткрыл сонный разум, растревоженный моими слезами. Неохотно заворочался. Зашумел. Вырвал из-под себя вековые корни и принялся настойчиво ощупывать окружающее пространство, все еще не веря… так же отчаянно сомневаясь, но все равно просыпаясь, потягиваясь, растерянно оглядываясь в поисках мелкой букашки, осмелившейся потревожить его долгий сон…

Когда под землей прокатилась новая волна дрожи, от которой заволновалось не только болото, но и живущие в нем твари, я внезапно очнулась от наваждения. Распахнула бешено горящие глаза, при виде которых стоящие рядом люди инстинктивно отшатнулись. А потом подхватилась на ноги