– Стало быть, четыре руки не показались вам необычными?

Сесиль немигающе уставилась на нее.

Затем в глазах зажглось понимание, словно она наконец разгадала хитрую головоломку.

– Вы пытаетесь меня провести! Как она может иметь четыре руки?

– Довольно, – объявил Уиклифф. – Покончим с этим. Джентльмены…

– Как ни странно, – подтвердил Тристан, – у нее четыре руки.

Все повернулись к нему. И лишь Сесиль сделала шаг назад.

– Доказательства требуются? – Тристан начал развязывать галстук.

– Ради бога, не надо! – в один голос забормотали потрясенные Уиклифф, Томми и Рочестер.

Несмотря на недавнюю угрозу утраты лицензий, адвокаты с карандашами на изготовку принялись спорить, чья возьмет, при этом яростно перебивая друг друга, словно попали на соревнования по теннису. Вот только вместо мяча здесь перебрасывались гранатами.

Леди Уиклифф выступила вперед. Кожа обтягивала ее бледное лицо, словно маска; рядом с племянницей графиня смотрелась восковой фигурой.

– Сесиль, – она протянула к девушке руку, – скажи, что это неправда.

Сесиль продолжала молча пятиться.

– О боже, – простонал Уиклифф.

Взгляд Сесиль заметался по комнате; нижняя губа тряслась.

– Меня уговорил Артур. Это была его идея… он сказал… татуировка… заверял меня… я не хотела… – Она уставилась на Тристана полными слез глазами: – Вы бросили меня на ярмарке. Я побежала за вами и заблудилась.

– Вон отсюда, – скомандовал Уиклифф адвокатам. – Немедленно!

– Я пошла на лодочную станцию, чтобы поплакать в одиночестве, потому что лорд Баллентайн говорил со мной очень грубо. – Сесиль разрыдалась. – А потом уснула от изнеможения, прямо на его пиджаке. Когда проснулась, было уже поздно и совсем темно. Я поняла, что нахожусь в лодочном сарае. И мне пришлось идти домой без сопровождения. У меня не было выбора.

– Выбор у вас был – не порочить мое имя, – ласково проговорил Тристан.

Она скептически взглянула на него:

– Меня разыскивали, а значит, скандала не избежать. Если бы вы не были в нем замешаны, то отказались бы на мне жениться.

Тристан покачал головой:

– Я никогда не хотел на вас жениться. Мне жаль, что вас ввели в заблуждение.

Сесиль сжала кулаки:

– Я не собиралась праздно ждать, пока мне кого-нибудь выберут в мужья!

– Фелисити, – вздохнул Уиклифф, – уведи ее отсюда.

Леди Уиклифф тяжело сдвинулась с места, словно ее ноги увязали в грязи. Затем вздернула подбородок, схватила Сесиль за локоть и, не удостоив взглядом мужчин, вывела подопечную из комнаты.

Едва за ними закрылась дверь, Уиклифф медленно повернулся к Рочестеру:

– Превосходно. Как выяснилось, ваш сын намерен жениться на моей дочери, а не на подопечной.

Рочестер побледнел:

– Черта с два! Мой сын – наследник титула Рочестеров, и он найдет себе невесту, соответствующую своему положению!

От Люси не укрылось, что ее отец сделал шаг в направлении Рочестера – почти незаметно, скорее всего, инстинктивно.

– Вы намекаете, что девушка из дома Уиклиффов не соответствует его положению?

– Прекратите, Уиклифф! Баллентайн не может жениться на этой…

– Советую вам как следует подумать, – ледяным тоном отчеканил Уиклифф. – Если Баллентайн умудрился за короткое время обесчестить сразу двух женщин из семьи Тедбери, он обязан, черт возьми, жениться хотя бы на одной из них!

– Я не собираюсь выходить замуж. Ни за кого, – объявила Люси и покинула комнату.

Она ожидала, что Тристан за ней последует. И действительно, он догнал ее в Большом зале.

– Уиклифф предложил выход из положения, – сообщил он без преамбулы.

Люси ожидала и этого, поэтому продолжала идти. Оставалось молиться, что пони на месте и его не расседлали.

– Уиклифф предложил выход. Давай поговорим.

– Тристан, я не выйду за тебя. Пожалуйста, не упрашивай, давай не будем терять лицо.

Он схватил ее за плечо и остановил.

У Люси все перевернулось внутри. Она не была готова к физическому контакту, к тому, чтобы стоять рядом и вдыхать его запах. У нее осталось еще немного сил, чтобы вести спор, но когда он так решительно сверлил ее глазами…

– Пойми, мы попали в сложную ситуацию…

Люси никогда не видела Тристана настолько серьезным. Вероятно, перспектива брака и его не прельщает. Всего лишь вчера, когда она допрашивала его в своей гостиной, он говорил то же самое…

– Я явилась сюда не затем, чтобы заставить тебя сделать выбор между Сесиль и мной, а затем, чтобы дать тебе шанс выбрать между Сесиль и свободой. Я не могу выйти замуж.

Она попыталась уйти, однако тут же была схвачена за руку:

– Как ты думаешь, много ли времени пройдет, прежде чем слухи распространятся? И как это отразится на твоей репутации, Люси? А как же «Лондонский печатный двор»? И твое Дело?

На миг Люси перестала дышать. От осознания чудовищности содеянного ее удерживало лишь временное отрицание – хрупкий барьер, который больше не мог противостоять напору действительности.

– Моя семья скорее унесет эту тайну с собой в могилу, чем позволит вырваться хоть слову. Возможно, ничего и не случится.

– Возможно, но все же не гарантировано, моя дорогая.

– Отсюда не следует, что я должна стать твоей женой. Вопрос был в справедливости.

– Справедливости? – цинично ухмыльнулся он.

– А в чем же еще? – Люси повысила голос. Нужно уходить. От этого дома, от Тристана.

Он только крепче сжал ее руку.

– В чем еще? Спустя месяц отношений не слишком самонадеянно будет предположить, что ты испытываешь ко мне привязанность.

Привязанность?

Какое безликое, неполноценное слово.

– Пять минут назад ты был готов жениться на моей кузине, – повысила голос Люси. – Так что моя привязанность вряд ли что-то значит.

– Черта с два я бы на ней женился! – скептически хмыкнул Тристан. – Или ты предпочла бы, чтобы я сам упомянул твое имя в качестве алиби? Сознаюсь, мне приходила в голову такая идея. Я промолчал, потому что не хотел вовлекать тебя в скандал. Но теперь ты готова сама вляпаться.

– Нет! – Люси выдернула руку. – Я скорее позволю уничтожить себя, чем стать рабыней.

Он судорожно вдохнул:

– Сейчас неподходящее место и неподходящее время. Поговорим потом, с глазу на глаз.

– Ни время, ни место не повлияют на мое решение.