манеру сидеть неподвижно, подобно статуе, она нашла отталкивающей – он не жестикулировал, когда говорил, едва двигал руками и головой. Ни табак, ни травка, ни кат его не интересовали. А из напитков он не пил ничего крепче пива или легкого вина, да и то – в малых дозах.

Пег была исключительно привлекательна. Но, как сообщили люди из исследовательского отдела, к ней было не подступиться.

– Еще несколько лет назад все было бы по-другому, – сказал Трейн. – Чтобы собрать такую аудиторию, телевизионщикам пришлось бы организовать поистине масштабное событие – посадку на Луну или трагическую смерть какой-нибудь важной фигуры. Но сегодня все не так. Люди практически не выходят из дома. В городах – потому что это опасно. В сельской местности… да куда там пойдешь теперь, в сельской местности? Из-за эпидемии закрылась половина кинотеатров, в том числе и на свежем воздухе, а они были основными центрами общения. В магазины люди ходят не чаще одного раза в неделю и закупаются так, чтобы хватило на многомесячную блокаду. Так что телевизор нынче – единственный контакт человека с окружающим миром.

Ага! Заговорил о мире. Значит, можно поймать его на вопросах о законе и порядке! Петронелла насадила наживку, забросила удочку и была вознаграждена.

– Люди боятся даже полиции, – продолжал Трейн. – Причем больше, чем преступников. Самые умные молодые люди усваивают этот страх с младых ногтей. Недавно, например, я видел результаты опроса среди молодых людей в возрасте до тридцати лет, и там сказано, что редко кто из них не ночевал в обезьяннике. Неудивительно, что в двенадцати городах страны введено и поддерживается военное положение.

– Но если полиция задерживает уклонистов, которые по определению являются преступниками…

– Уточним термин – их можно назвать скорее революционерами, и знают они об этом или нет, совсем неважно. Наше общество порождает преступность – так же, как кровь овцы питает клещей, которые живут на ее коже. Хотя со временем люди начинают задумываться: в чем больше выгоды – в сопротивлении или смирении. Сегодня деньги, получаемые от преступной деятельности, питают «Пуританина» – совсем как в далеком прошлом, когда награбленные пиратами сокровища становились основой благосостояния самых уважаемых ныне фамилий. Те же, кто уклоняется от военной службы, протестуют против системы, которая в равной степени уничтожает и индивидуальность, и среду ее обитания.

Ничего себе!

– И тем не менее люди, которые отказываются готовить себя к защите родины…

– Увы, армия занимается совсем не этим.

Петронелла позволяла Трейну перебивать себя. Ему не нужно было даже задавать вопросы – он ловко закапывал себя сам, выдавая продукт настолько качественный, что о таком она не могла и мечтать!

– Человеку свойственно, – продолжал Трейн, – защищать то, что ему дорого, – собственную жизнь, дом, семью. Но богатые и наделенные властью люди хотят, чтобы человек вел совершенно иную войну – войну ради их интересов; сами-то они своей жизнью и состоянием рисковать не собираются, верно? То есть человек должен положить свою жизнь и здоровье ради людей, которых он никогда не видел и никогда не увидит, более того, вряд ли захочет оказаться с ними в одной комнате! Когда человек воюет за свои интересы, его жестокость оправдана вполне понятной целью. Но чтобы воевать за цели чуждые, цели малопонятные, человек должен воспитать в себе жестокость совершенно иного свойства. Это – жестокость ради самой жестокости. Результат: общество должно защищать себя от своих собственных защитников, ибо то, что приветствуется на ратном поле, в условиях мирной жизни становится психической патологией. Человека значительно проще разрушить, чем восстановить – спросите об этом моего психиатра. И посмотрите на уровень преступности среди ветеранов различных вооруженных конфликтов.

Петронелла едва сдерживала себя. Если то, что Трейн говорит сейчас, он повторит во время самого шоу, это будет настоящей сенсацией, потому что ему удалось пнуть все ведущие политические партии, армию, почти все неправительственные организации, за исключением, может быть, одной-двух («Дубль-В», например), весь крупный бизнес, полицию, а также всех, кто до сих пор верит в силу и правоту истеблишмента (Трейн пнул даже «Пуританина», одного из спонсоров шоу Петронеллы Пейдж, хотя большинство из тех, кто принадлежал к «Синдикату» и с кем Петронелла общалась, были, как истинные романтики, скорее горды тем, что у их богатства и власти – пиратские, криминальные корни).

Именно так: это будет СЕНСАЦИЯ! Петронелла воочию видела синие и красные заголовки на первых страницах газет, которые появятся на следующий день после ее шоу.

Заметка на полях: организовать дополнительные линии телефонной связи и посадить усиленный штат телефонисток.

– И все-таки… – Петронелла выдержала паузу, – все-таки какое отношение вы имеете к людям, которые называют себя трейнитами, которые убивают мирных граждан, взрывают здания и автомобили и вообще ведут себя как банда безумцев?

– Никакого! – ответил Трейн. – Я ответственен за поведение трейнитов в такой же степени, в какой Иисус несет ответственность за события Варфоломеевской ночи.

А вот и еще одна обиженная организация! Продолжай в том же духе, детка!

– То есть вы против саботажа и поджогов?

– Я против условий, которые приводят людей к столь отчаянным действиям, и полагаю, что человек имеет право на праведный гнев.

– Вы полагаете, что анархия, нигилизм, братоубийственная война – все это может быть формой выражения праведного гнева?

– Это не братоубийственная война. Братом человека, который был отравлен пищевыми добавками фирмы «Мировая ферма», является не владелец этой фирмы, а несчастный африканец, готовый протянуть ноги от голода, потому что его маисовое поле было уничтожено войной. Братом человека, который половину своего дохода тратит на лечение своего ребенка, пострадавшего от генетической болезни, вызванной неумеренным уровнем содержания химикатов в пище, будет не владелец сети гипермаркетов, где эту пищу продают, а крестьянин в Лаосе, чья жена умерла во время аборта, ибо их будущий ребенок был зачат нежизнеспособным. Нет, это не братоубийственная война. Это война против врагов человеческого рода, которые, как это ни печально, тоже – технически – принадлежат к человечеству. Но ведь и раковые клетки, как ни крути, вырастают из обычных клеток человеческого организма!

Последние слова Трейна самым неожиданным образом зацепили Петронеллу. Она боялась рака. Одной из причин, по которым она решила не выходить замуж, был страх беременности, страх того, что в ее теле вдруг начнет расти и развиваться чужое и чуждое ей тело. И она прогнала эти мысли, заговорив намеренно резко.

– То есть, – сказала она, – вы оправдываете жестокость как хирургический инструмент?

– Люди, которые ввели жестокость в человеческий обиход, не имеют права жаловаться на жестокость своих оппонентов, как не может жаловаться курильщик, чья дурная привычка привела к раку легкого.

– Я думаю, такое