женщина. Выглядит так, как должна выглядеть бизнесвумен, глава преуспевающей компании. Собственно говоря, предприятие (фирма, компания) у нее имелась. И называлось оно «Частный кабинет Татьяны Муромской». Два высших образования, ученая степень кандидата психологических наук. Именно психоанализом Татьяна и занималась сейчас весьма успешно. Сорок три года, два замужества в прошлом, детей нет.

Впрочем, отсутствие семьи Татьяну не особо огорчало. Во всяком случае, одинокой она себя не чувствовала — иначе наносила бы визиты Меньковым раза в два чаще.

Татьяна всегда приезжала с бутылкой коньяка и какой-нибудь затейливой закуской вроде паштета из гусиной печенки («Это фуа-гра? В нашем Зажопинске — фуа-гра? Не смешите мои тапочки!» — Татьяна всегда отзывалась уничижительно если не о сделанной ею покупке, то о Приозерске обязательно).

Выпив и слегка закусив, Татьяна всегда очень легко любую беседу переводила в русло психологии. Вот и вчера разговор на тему всеобщего оскотинивания быстро перерос в небольшую лекцию.

— Есть в психологии такой подход, и я считаю его правильным, — Татьяна устало вытянулась в кресле. — Этот подход — так называемый целевой. Так вот, согласно этому подходу агрессия рассматривается как неотъемлемая часть гомеостаза человека.

— Чего-чего? — вскинулся Меньков. — В моем доме попрошу не выражаться.

— Остришь? — вяло скривилась Татьяна. — Ладно, объясню популярно. Гомеостаз — это нормальное состояние равновесия разных процессов в живой системе. Рав-но-ве-си-я, — для убедительности она подняла ладони и покачала ими, изображая чаши весов. — Понимаешь? Гармонии. Так что агрессия в данном случае есть инструмент психической саморегуляции.

— Саморегуляции кого — агрессора? — хмыкнул Меньков.

— Ну да. Агрессор должен чувствовать себя комфортно, — теперь Татьяна пронесла ладони вдоль тела, на некотором от него расстоянии, словно окружая себя невидимым коконом. — Ведь агрессия — это средство, с помощью которого человек пытается урвать свой кусок — или, выражаясь по-научному, получить свою долю ресурсов. А обретение этих самых ресурсов обеспечивает успех в естественном отборе. Если брать человечество в целом, то оно по отношению ко всему окружающему миру всегда вело и продолжает вести себя исключительно агрессивно. Потому и победило всех в естественном отборе.

— Теперь ему, человечеству, остается победить самого себя — потому что больше некого, — с грустью в голосе констатировала Лидия, жена Менькова.

— И человечество, как мне кажется, очень сильно в последнее время в этом преуспевает, — подхватил Меньков.

— Взгляд, конечно, очень варварский, но верный, — Татьяна подняла вверх указательный палец с наманикюренным ногтем.

— Бродского цитируем или?… — Меньков театрально изобразил работу мысли.

— Простой сыщик знает о поэте Бродском! Не все так плохо.

— Я не простой сыщик, я — старший следователь. И ем огурцы из банки, хотя голова моя в банку не пролезает.

— Это юмор армейский, ментовский или?…

— Или. Следственного комитета.

— Угу, ясно. Кстати, в воскресенье утром я столкнулась с агрессией, конечной целью которой наверняка является нанесение вреда другому в любой форме. Незначительный вроде конфликт, но ты на всякий случай номерок этот пробей, — она обращалась к Менькову. — Прошу не праздного любопытства ради, но социологических исследований для. Просто мне, не такой уж слабой женщине, интересно, откуда такие уроды происхождение ведут.

Татьяна раскрыла сумочку, лежащую на столике рядом с ней, достала визитку, на обратной стороне которой было написано «Lexus RX» и цифры с буквами — регистрационный номер.

— Так вот, — продолжила она. — Еду я по Краснодарской, движение там не очень чтобы оживленное. Передо мной идет автобус. Не идет — плетется. На очередной остановке я решаю его обогнать. Чуть из-за него высунулась — непруха. По встречной полосе какой-то шустряк тоже идет на обгон. Ладно, я чуть притормозила, подождала, когда автобус отъедет. Только тронулась — жжах! — подрезает меня этот «Лексус», тормозит передо мной. Вываливаются двое. Один — типичный «браток». Бритая башка, кроме обычных перстней на руках еще и наколотые — явно товарищ с прошлым. Другой — пацан лет семнадцати-восемнадцати, правда, крупный, здоровый. «Браток» подходит к, моей машине, наклоняется к окошку — расстояние между нашими головами сокращается сантиметров до тридцати — и говорит: «Ты че творишь, коза?» Я сдержанно интересуюсь, какие у него могут быть претензии ко мне. Он объясняет — уже с применением ненормативной лексики, что я, дескать, перекрыла ему движение, когда он собирался идти на обгон, и тут же резко затормозила, создав аварийную обстановку. Я ясно чувствую запах алкоголя — скорее всего, пиво. Четко и пока сдержанно объясняю, что я даже не приближалась к осевой линии. А если он купил права только на прошлой неделе, то это его проблемы. «Проблемы будут у тебя», — заявляет он. «Неужели? — искренне удивляюсь. — Какие же?» «Большие», — тупит этот бык. Я: «Ты решил письками со мною помериться? Тогда должна тебя сразу огорчить: ты проиграл». У него челюсть отвисла — не привык «браток» к нестандартным ходам. Но запоздало выдавил из себя: «Как это?» «А так, — отвечаю я, — что мой клитор больше твоей письки».

Меньков от восхищения даже рот раскрыл, потом расхохотался. Жена его изобразила притворный ужас на лице и прикрыла рот ладошкой.

Отсмеявшись, Меньков констатировал:

— Ну, мать, ход в самом деле нестандартный — ход психоаналитика. И на этом все закончилось?

— Нет, не на этом. «Браток» за дверцу ухватился. Я ему спокойно: «Еще один перстень хочешь наколоть? Устрою. В лучшем виде». Тут подбегает его дружок и нагло так заявляет: «Это еще неизвестно, кто кому что устроит. Поспишь у параши, отучишься наглеть». Я запускаю движок, сдаю немного назад, вытаскиваю из сумки «мобильник», делаю два снимка — позже тебе на комп сброшу — объезжаю их и отправляюсь по своим делам.

«Пробить» номера «Лексуса», разумеется, оказалось парой пустяков. Владелец — и в самом деле из бывших «братков». В середине девяностых, что называется, бандитствовал потихоньку — в ранге «торпеды» или «быка». Схлопотал срок — пять лет общего режима. После освобождения, как ни странно, «поднялся» — занимаясь уже рэкетом, который можно назвать «мягким». Пожалуй, этот род деятельности с натяжкой можно назвать и рейдерством. Но бывший «браток» так и оставался на подхвате, не «шестеркой», конечно, но по «братковой» табели о рангах, пожалуй, выше звеньевого не поднялся.

— Однако же и этого хватило на «Лексус», — задумчиво произнес Меньков, перед тем, как позвонить другому своему старому приятелю. — Кто же его крышует?

А «крышевал» бывшего «братка» бывший мент, вышедший на пенсию в звании полковника и оставивший хлебное место в областной «управе» — он там занимался снабжением. Не по своей воле, конечно, оставил — в результате очередной кадровой перетряски. Теперь бывший мент стал бизнесменом — отнимал фирмы и фирмочки посредством рейдерских «наездов» и