– Куда ты собралась?

– Я хочу уйти отсюда! Мне невыносима мысль, что ты не хочешь меня здесь видеть!

– Кто тебе это сказал?

– Я и сама это вижу!

– Аэлита, как можно быть такой слепой?.. – он прикоснулся ладонями к её лицу. – Почему ты так ревёшь? Тише… успокойся…

Павел положил её голову себе на грудь и стал приглаживать её растрёпанные чёрные волосы.

– Я не виню тебя за это… – произнесла она, уткнувшись в его плечо. – Наверное я заслужила такое отношение и всё это происходит не просто так…

Через несколько секунд её руки вдруг сжались в кулаки.

– Только не надо меня жалеть!

Она хотела оттолкнуть его от себя, но Павел поймал её и удержал за запястья.

– С чего ты взяла, что я тебя жалею?

– Тогда зачем ты возишься со мной?! – визгливым голосом спросила она. – Почему не позволил мне расшибиться от головокружения? Для чего привёл на кухню есть суп? Если тебе противно меня здесь видеть, то лучше скажи мне об этом и я уйду. Я готова заплатить за свои ошибки такую цену, которую заслужила. Но не жалей меня…

Аэлита замерла в ожидании его реакции. Только бы он не выгнал её. Она хотела разобраться в их отношениях ещё глубже. Несмотря на то, что Аэлита чувствовала себя морально вымотанной, она знала, что должна пойти до конца.

Смотря сейчас ему в глаза, она видела в них бушующее море из страстей и чувств. Если у безразличности есть прямо противоположное значение, то это были его глаза в тот момент. Если он мог так смотреть на неё, что тогда творилось у него в голове?..

И он, наконец, сказал:

– Аэлита, знаешь, я вот так уже наелся твоей ложью. Но больше всего меня поражает то, как ты врёшь самой себе. Если бы у меня было желание выгнать тебя отсюда, я сделал бы это раньше. Я не хотел, чтобы ты получила травму, поэтому поймал, когда у тебя закружилась голова. А накормил я тебя, чтобы…

Он вдруг задышал очень громко. У Аэлиты замерло сердце. Его пауза напугала её до дрожи.

– … чтобы у тебя хватило сил выдержать то, что сейчас будет!

И он подхватил её на руки и понёс вверх по лестнице. Её сердце забилось просто с бешеной силой. Ей вдруг стало так страшно. Но она не хотела бороться с ним, ведь что-то удивительное хрупкое и нежное внутри неё покорилось ему. Это была та её часть, с которой она сама пока не была знакома. Что-то глубже и истиннее того, кем она являлась даже когда была ещё ребёнком.

Она вдруг почувствовала, что упала на кровать.

– Хватит прятать себя от меня, Аэлита! Мне надоели твои одолжения и притворство. Этой ночью тебе придётся узнать правду о себе и столкнуться с собой настоящей лицом к лицу. И не волнуйся. Я выполню твою просьбу. Жалеть я тебя сейчас уж точно не собираюсь…

Когда он стал целовать её с такой жадностью, как будто хотел забрать себе целиком, Аэлита потеряла ощущение времени.

Оказывается, она раньше никогда по-настоящему не чувствовала того, что живёт. Сейчас она ощущала жизнь каждой клеточкой своего тела, а внутри себя обнаружила то, что называется бессмертием. Её тело и раньше было способно испытывать мгновения блаженства и радости, но то, что сейчас испытывала её душа, имело отношение к вечности.

Она словно стояла на пороге жизни и смерти и благодарила их обоих. Человек, который вскружил внутри неё эти чувства, не мог быть просто человеком. Он был тем, кто придавал ей силы, когда она была слаба и тем, кто доказывал ей, что она являлась для него исключительным человеком.

Позволить другой душе раствориться в своей душе и понять друг друга так, словно на короткие мгновения вы становитесь одним целым разумом и чувством – вот к чему, оказывается, она стремилась всю свою жизнь…

Маски были сброшены. Правда предстала перед ней ещё более обнажённая, чем её душа. Но что ей было делать с этим великим открытием?..

Возможно, если бы эта ночь, действительно, могла длиться столько, сколько она пожелает, Аэлита смогла бы не только увидеть правду, но и принять её, тут же привнести в свою жизнь и больше никогда не отказываться от неё.

Но первые лучики утреннего солнца начали облицовывать другую правду её жизни, напичканную её упрямством, непрощёнными обидами и упёртой точкой зрения, которым было в два счёта перебороть ту чистую, ранимую, уязвимую и ещё неокрепшую правду её настоящего сердца.

***

Окончательно пробудившись, Аэлита посмотрела на спящего мужа и, убедившись, что он действительно спал, медленно сползла с кровати и стала одеваться. Она нашла свою блузку, на которой висело всего две пуговицы. Аэлита вспомнила, что перед уходом взяла с собой немного вещей, оставив большую их часть здесь. Она открыла шкаф и увидела, что её одежда по-прежнему висела и лежала на своих местах. Почему он её не выбросил?

Она обернулась и ещё раз посмотрела на Павла. Нет, думать сейчас о нём и о том, что между ними произошло, ей было невыносимо. Она прекрасно знала, что на самом деле сделать это ей было необходимо. Но нет… Что-то заставляло её бежать отсюда. Наверное, это была трусость. А может ей нужно ещё время. Но она не могла представить, что Павел проснётся и ей нужно будет посмотреть ему в глаза и что-то сказать… Нет! Ей надо торопиться!

Аэлита быстро вытащила белую блузку из шкафа. Она была похожа на ту, в которой она пришла, только вместо пуговиц на ней была молния. Ей оставалось надеяться на то, что Максим не особо обращал внимание на её одежду.

Максим… Что она ему скажет? Что ей придумать? Существовало ли на свете хотя бы одно объяснение, способное заставить его поверить в то, что между ними ничего не было? Опять придётся врать! Она первая начала эту лживую игру, а теперь не могла остановиться. Потому что если уж начал врать, то остановиться уже невозможно. Ведь ложь приравнивается ко лжи, а не к правде. Боже, о чём она задумалась? Павел может проснуться в любую минуту!

Когда Аэлита оделась, она тихо вышла из спальни, заставив себя не оглядываться назад. Оказавшись перед комнатой дочери, она приоткрыла дверь и посмотрела на спящую Эмму. Её чёрные локоны рассыпались по подушке подобно кучерявому солнышку.

Зачем только она пообещала ей, что больше не уйдёт?.. Теперь Эмма разочаруется в