– Завтра мы прочешем весь остров от берега до берега. Мы найдем логово этой гниды и вот тогда посмотрим, кто из нас будет смеяться!

– Может лучше не выходить никуда, пока за нами не приедут? – спросил, отходя от окна, Димон.

– Нет, не лучше. Здесь мы более уязвимы, чем там. Здесь мы просто играем по его правилам.

– А там, думаешь, будет по-другому? Мы в него сколько пуль высадили? Еще пара, думаешь, нам поможет?

– Сегодня мы промахнулись, мы не готовы были к этому…

– Если ты и промахнулся, то я точно нет! Я ему в тело стрелял несколько раз, потом в голову. Но он не двинулся, не шелохнулся от выстрела, как… как…

– Как не живой, – помог ему закончить Вася.

– Или как пуленепробиваемый! Будто пули отскакивали от него или действительно…

– Или проходили сквозь… не задевая!.. – снова добавил Вася.

Александр быстро подошел к Васе и схватил его за ворот куртки.

– Твой бред уже порядком достал! Послушай себя сам – призраки, приведения, мертвецы, что еще у тебя там, а? Золушка и семь гномов, макаронный бог?! Во что ты еще веришь, дурак?! – здесь Александр с силой оттолкнул его от себя.

– Пап!

– Не папай мне тут! – набросился разгоряченный Александр и на дочь, которая пыталась его успокоить. – Посмотрите в кого вы превращаетесь! Внимательно посмотрите! Вы же реальность от вымышленных вещей разучились отличать. Все эти ваши компьютерные игрушки, все эти ваши сериалы, вся эта херня по телевизору. Всё это ваше дерьмо, которые вы смотрите, оно остатки ваших мозгов вымывает, заливая туда целыми тоннами помои. Какие мертвецы, какие призраки, какие… мать вашу, пули, проходящие сквозь? О чем вы говорите? Такое Гоголю в его «Вечерах» даже не снилось! Только прислушайтесь к своим же собственным словам! Как бред какого-то поехавшего головой шизофреника!

– Тогда кто был в кустах и почему мы не убили его?

– Потому, что не попали! Потому что ливень сильный был, потому что видимость была плохая, потому что… не знаю почему еще, но всякое возможно. Даже снайперы не всегда попадают в цель, а мы… мы далеко не снайперы.

– Нет, дядя Саша. Отец правильно говорил. Вся эта охота это большой грех. А тот, кто делает зло, это же зло и в ответ получает. Просто нельзя было натворить столько зла и остаться безнаказанным… Вот и случилось то, что должно было случиться!

– Ну ты прямо философ, друг мой! Иммануил, твою мать, Кант со своим императивом. Вот только ты мне расскажи, что в этом твоем представлении зло, а что такое добро?

– Убивать других это всегда зло.

– Да ты что?! – голос Александра принял тот ехидный иронический оттенок, который всем был хорошо знаком, – а что если этот другой, которого ты убивать не хочешь, вдруг возьмет вот этот твой карабин и в школу с ним придет. И что если этот твой «добрый человек» будет ходить из класса в класс, отправляя пулю за пулей в головы детей, обычных маленьких, нихрена еще не понимающих ни в добре, ни в зле, детишек? Зло это будет или добро, что ты его не убил в свое время?

– Если он хочет сделать такое, то его, конечно, надо убить. Но не мы должны этим заниматься, а другие, по закону… А те, кого мы убили, они не сделали нам ничего плохого!

– Они другим сделали зато!

– Пускай другие ими бы и занимались. Если бы они угрожали нам, это другое дело, а так… зря всё это… Навлекли на себя только беду!

– И кто это всё делает по-твоему? Дьявол сам или кто-то другой, еще поувесистее?

– Не знаю, но всё это нездоровое! Весь этот дом, этот весь остров, он будто устал от всего того, что мы здесь творили. Сколько людей здесь сгинули и не все они такими уж плохими были. За них теперь придется нам ответить… И скоро, чувствую, придется!

– Бараны, вот бараны, твою мать! – Александр нервно дошел до двери и снова вернулся к столу. Где-то сверху громко заскрипела доска, в такт ей, будто живой, застонал в крыше ветер, но Александр не дрогнул. – Сколько из вас, гениев современности, верящих в теорию о том, что земля на китах стоит, верит в то, что здесь какая-то потусторонняя сила живет?!

Вася начал было приподнимать руку, но остановил ее. Александр кинул на него свой холодный взгляд и усмехнулся. Вася осторожно опустил руку на стол. Но в тот самый момент, как его рука коснулась почерневшей поверхности деревянного стола, свою руку твердо и без каких-либо задержек поднял Димон. Вася, увидев это, быстро и энергично поднял и свою руку вверх. Александр посмотрел на него, но улыбки на лице уже не было.

– Кто бы сомневался! Два брата акробата! Отмороженные как и ваш батька, царство ему небесное… Смотрю я на вас и… —Александр, вдруг, прервался. Взгляд его остановился на Диане, на ее слегка приподнятой над столом руке. Она увидела, что отец увидел ее руку и быстро опустила ее. Александр покачал головой. – Смотрю на вас и поражаюсь, как можно мыслить так примитивно в наше время. Как можно одновременно ездить на машине, сидеть в этом своем Айфоне, в компьютер играться и верить в приведения, которые только и ждут, чтобы наброситься на тебя и в подземный мир утащить?!

– Мертвецы ли это, привидения или что-то другое, – хмуро и тихо ответил Димон, – но я уверен в том, что долго убивать и оставаться безнаказанным нельзя. Слишком много мы здесь плохого натворили. Слишком много этот остров зла повидал и зло это потихоньку к нам самим же и возвращается. Добром теперь всё это дело не закончится.

Александр присел на стул и положил ногу на ногу. Он приготовился говорить. Усмешка снова появилась на его лице.

– Йозеф Менгеле, знаете, кто такой?

– Без понятия, – тем же голосом ответил Димон.

– Н-нет, – как-то неуверенно, будто всё еще пытаясь вспомнить, ответил и Вася.

– Да, я же забыл! Зачем вам это! – Александр махнул на них рукой. – Ведь вам с вашим промытым религией сознанием куда важней знать, сколько ангелов на кончике иглы помещается! Менгеле был врачом СС, одним из самых одиозных личностей фашистской Германии. Из-за его опытов в лагерях погибли десятки, а то и сотни тысяч русских, евреев, поляков, и прочих несчастных отморозков, которым просто не посчастливилось в то время родиться. Сколько он зла наделал, у-у-у, друг ты мой, в Аду для него целый Зимний Дворец должны были построить,