Снова свела нас Ясная Поляна, вернее, созданный Сельмой Международный семинар переводчиков, который проводится там в августе-сентябре. А возник этот знаменитый семинар так.

Еще работая над переводом «Дневника» Толстого, Сельма сдружилась с директором музея-усадьбы «Ясная Поляна» Владимиром Толстым, праправнуком писателя. И однажды предложила Владимиру Ильичу собрать здесь переводчиков Толстого. Ведь переводчики сродни писателям. Сидят за своим рабочим столом, за компьютером, окруженные книгами, словарями. Но, в сущности, они ведь одиноки. А как нужно порой получить поддержку коллег, обсудить проблемы переводческого ремесла, да просто услышать одобряющее слово! И директор «Ясной Поляны» дал добро на создание на постоянной основе Международного семинара переводчиков. Вот и стали собираться переводчики из разных стран, эти «почтовые лошади просвещения», по определению А. С. Пушкина, в одной яснополянской конюшне. Поначалу это были в основном переводчики именно Толстого. Но постепенно рамки семинара расширились. Теперь разговор ведется о русской литературе в целом.

Признаюсь, меня поразила и очаровала обстановка этого семинара. За свою долгую академическую жизнь была я участницей многих научных встреч и конференций и в России, и в мире, в том числе и знаменитых Международных конференций славистов, которые проводятся в разных странах мира один раз в два года. Но нигде – и это чистая правда – нет того, что в Ясной Поляне, в доме великого яснополянского старца. Здесь царит дух дружбы, приязни, понимания и любви. Собирается большая разноязыкая семья, и всех собравшихся объединяют русский язык, русская культура, та «всемирная отзывчивость», о которой писали Пушкин и Достоевский.

Как бы гордился Карлос Ансира, доживи он до наших дней, своей дочерью, ставшей мастером перевода и мостом культуры между Россией и испаноязычным миром.

Встреча советских и антисоветских писателей в Барселоне

Весной 1987 года в Москву приехал известный политический деятель Испании Фернандо Клаудин, президент Фонда Социалистической рабочей партии имени Пабло Иглесиаса. Мне он был известен давно, уже с семидесятых годов, прежде всего как один из авторов еврокоммунизма – новой теории и новой политики, зародившейся внутри коммунистического движения Запада. Официально в СССР еврокоммунизм клеймили как буржуазный реформизм. Однако многие в нашем Институте мировой экономики и международных отношений, и я среди них, с интересом приглядывались к еврокоммунистам. Они резко критиковали политику КПСС, отвергали советскую модель социализма из-за отсутствия политических свобод. В 1968 году осудили введение Советских войск в Чехословакию.

Итальянские коммунисты, бывшие в те годы на коне (они получали более трети голосов избирателей на выборах в парламент), предложили правящей партии христианских демократов исторический компромисс. Из-под диктата СССР уходили и испанские коммунисты. Новое руководство партии во главе с Сантьяго Каррильо эволюционировало в сторону социал-демократии. В 1981 году они приняли участие в предложенном правительством Суареса пакте Монклоа, который обеспечил в значительной мере мирный переход страны к демократии.

В СССР к этому времени тоже многое переменилось, и потому нас с Карякиным вовсе не удивило предложение, поступившее из Иностранной комиссии Союза писателей, обсудить с испанским гостем возможность провести в Барселоне встречу советских писателей и журналистов с русскими писателями, живущими в эмиграции. Между собой мы шутя назвали это мероприятие встречей «советских и антисоветских писателей на нейтральной территории».

Надо, пожалуй, немного рассказать о Фернандо Клаудине, ставшем нашим с Юрой большим другом. Он прошел сложный политический путь. У него, человека умного и совестливого, как и у Карякина, была своя «перемена убеждений». И неудивительно, что они сразу нашли общий язык. Оба надеялись на большие демократические перемены в России.

В юные годы Фернандо Клаудин «вступил в марксизм» и в компартию добровольно, искренне, убежденно, не осознавая, что вступление это лишит его в будущем собственной воли, что будет он вынужден подчиняться партийной дисциплине и необходимости выполнять приказы руководства, всегда претендующего на истину в последней инстанции. Но его ум, его совесть, опыт, накопленный за жизнь, и в конечном счете культура обрекали его постоянно на сомнения и на поиск истины. Всю свою жизнь – так мне думается – он (если употребить слова Достоевского) «возбуждал в себе вопрос: верны ли мои убеждения?»

Фернандо – арагонец, как и Гойя, его любимый художник. С детства он увлекался живописью. Родился в Сарагосе в 1915 году в семье топографа. Достатка в семье особого не было, и мальчика хотели отдать в военно-морское училище. Но в 1930 году семья переехала в Мадрид. Там Фернандо закончил школу и поступил в университет на факультет точных наук. Одновременно учился в Школе архитектуры. Но настоящим пристрастием стала политика.

В 1931 году (Фернандо всего шестнадцать) в Испании была свергнута монархия и провозглашена республика. В 1933-м молодой студент вступает в комсомол, ищет союза с молодыми социалистами. Вместе с Сантьяго Каррильо, его ровесником, они создают в апреле 1936 года организацию «Объединенная социалистическая молодежь». А в июле начинается Гражданская война. Фернандо вместе с Сантьяго Каррильо входят в комитет общественного порядка в Совете обороны Мадрида.

В октябре 1936 года фашисты начали генеральное наступление на Мадрид. Франко приурочил его к 7 ноября, «чтобы омрачить этот марксистский праздник». А генерал Мола, которому была поручена операция по захвату столицы, пообещал по радио: «Седьмого ноября я выпью кофе на Гран Виа (главная улица Мадрида. – И. З.). Четыре колонны со мной, а пятая – в Мадриде».

Мадрид превратился во фронтовой город. Республиканское правительство покинуло столицу. Уехали почти все чиновники министерств, командующий Центральным фронтом, командующий штурмовой гвардией, начальник городской полиции. Мадрид напоминал (по крайней мере, мне так видится сегодня) Москву 16 октября 1941 года, когда немцы готовились войти в город.

Агитаторы Совета обороны всю ночь на 7 ноября обходили дома и вербовали добровольцев, в результате чего под ружье встало двенадцать тысяч человек. Применяли и насилие. На совести руководителей Совета был массовый расстрел в ночь с 7 на 8 ноября сидевших в тюрьме в местечке Паракуэлье, в предместьях столицы, «националистических» (так называли мятежных) военных. «Пятую колонну» в Мадриде уничтожили. Жестокости с обеих воюющих сторон было немало. В результате республиканцам тогда удалось остановить наступление фашистских войск.

Но Гражданскую войну республиканцы проиграли. Фернандо Клаудин, как и многие другие, отправился в эмиграцию. Сначала – в Москву, потом в Париж, откуда при наступлении немецких войск пришлось бежать в Америку (Мексика, Куба, Чили, Аргентина).

В 1947 году партийное руководство снова отправляет его в Москву. Там он женится на молодой студентке Кармен Урондо, родом из Страны басков,