Шрифт:
Закладка:
План работы литкружков и план журнала «Литучеба» еще не успел должным образом прочитать.
Антологию поэзии, я думаю, нужно дать в хронологической последовательности ее развития. Мировая поэзия — обязательна. Начать с песен, использовать Н. Берга, его сборник переводов и другие сборники этого типа. Побогаче дать XIX век Европы и у нас; получим интереснейший феномен: наша поэзия в XIX веке обогнала западную богатством и разнообразием тем социального характера.
Доброго здоровья.
1143
И. А. НИКУЛЬШИНОЙ
22 января 1935, Москва.
Ире Никульшиной.
Дорогой товарищ Ира —
письмо Ваше запоздало, и поэтому я не успел во-время поздравить Вас с выходом замуж.
Поздравляю от всей души, желаю Вам и мужу Вашему доброго здоровья, крепкой дружбы и согласия в работе, взаимного понимания и успехов в учебе. И — не ссорьтесь из-за мелочей, а гоните их прочь от себя, как шмелей, как ос. Стихи писать я, к сожалению, не умею, но все-таки попробую и пришлю их Вам в другой раз.
А теперь повторю мое пожелание Вам и мужу доброго здоровья и чтоб вы родили штук шесть хороших сталинцев, таких же неутомимых строителей социалистической жизни, каковы их родители.
Сердечный привет!
22. I. 35.
1144
А. КУРЕЛЛА
29 января 1935, Москва.
Дорогой т. Курелла —
я прочитал присланное Вами «либретто» дважды, и с литературной точки зрения оно мне кажется безукоризненным. Вы предупредили меня, что рассматривать его с этой точки зрения — не следует. Остаются — две: политическая, тут решаете Вы, постановочная — решает режиссер. Говоря с т. Димитровым, я имел в виду именно просмотр — вместе с ним и режиссером — подробно разработанного сценария. Часто бывает, что режиссеры, не вдумываясь в смысл сценария, в его целевую установку, вводят в ленту излишние «красоты», перегружают фильм пустяковой эстетикой, дешевенькой лирикой и вообще — «мармаладом». Вот — опасность, которую надо предвидеть и необходимо избежать. Тема «В борьбе за правду», как Вы ее пометили, требует эпической простоты, это — трагическая тема, и хотя в ее финале — победа, но все же эту тему нужно, по возможности, обнажить от «быта», от мелочей. Мне думается, что Вам следует устроить собеседование с т. Димитровым и техниками кино. Я — к Вашим услугам.
Большевистский привет.
29. I. 35.
1145
Д. В. КУЗНЕЦОВУ
29 января 1935, Москва.
Дм. Кузнецову.
Если Вы хотите сделать Ваш рассказ гораздо лучше, чем он есть, — сократите его.
Сократить можно легко, для этого следует: не разбрасывать пожар, а дать его в одном месте и в движении по одному направлению, вычеркнуть все диалоги, крики, беседы, оставив только командные слова; значительно усилить описание действия огня и противодействия ему со стороны людей. Смысл рассказа — борьба людей против стихии, вот эту борьбу Вы и покажите как борьбу хозяев за свое хозяйство, как ряд подвигов бесстрашия и мужества, как работу героическую, опьяняющую. Иными словами: дайте то, чего в моих «Пожарах» — нет, ибо в них чужие люди неохотно, из-под палки гасили огонь, пожиравший чужое — казенное — добро. Сделайте это, и рассказ Ваш приобретет высокую ценность.
Желаю успеха.
29. I. 35.
1146
А. С. ЩЕРБАКОВУ
30 января 1935, Москва.
Тов. Щербаков —
думаю, что Вам следует ознакомиться с прилагаемым романом. Автор — не дурак, но как будто выдает себя за такового. Достоевского весьма читал и отлично усвоил его манеру пользоваться вводными предложениями для доказательства той искренности, коя именуется хитростью. Конец романа очень разнствует с началом, в коем особенно много чепухи. О каком строительстве идет речь — не понимаю, но для удовольствия мещан «обнажаются язвы» всяких строительств.
30. I. 35.
1147
И. А. РЫБАКОВОЙ
30 января 1935, Москва.
Ирине Рыбаковой.
Товарищ Рыбакова —
группа товарищей с «Красной Розы» прислала мне Вашу книжку, — я очень благодарю их за это! Книжка Ваша понравилась мне, — простой, хороший рассказ о том, как быстро и славно растут высокоценные люди в стране, где властвует и хозяйствует пролетариат, где пред каждым честным рабочим широко открыты пути к знанию, славе, почету. Вот так просто, правдиво и надо пролетариям писать о своей жизни до Октября, — писать так, как будто рассказываешь о себе своим детям и дорогим, сердечным друзьям своим. Ясное сознание великой цели своего класса, крепкое товарищество по партии, дружба по работе и в обыденной жизни, уважение друг к другу — все это вместе — необоримая, чудодейственная сила! Этой силой мы организуем друзей во всем мире и раздавим врагов.
Книжка напомнила мне один из счастливейших дней моей жизни. Тогда, в 28 г., я приехал в Союз после шестилетней жизни за границей, где наблюдал, как линяют павлиньи перья буржуазной культуры, как загнивает мелкая и крупная буржуазия, растрепанная войной. Видел ученых профессоров, которые служили кондукторами трамваев; интеллигентов, которые, стоя на улицах, молча протягивали руки за милостыней, видел, как в Германии голодали рабочие, как много малолетних дочерей пролетариата стали проститутками, и видел тысячи «детей военного времени» — золотушных, параличных, рахитиков, полуслепых, нервнобольных. Когда своими глазами видишь все это — так особенно ясной становится преступность и недопустимость власти буржуазии над рабочим классом.
О том, что делается у нас в Союзе, я, конечно, знал по газетам, по рассказам товарищей, приезжавших из Союза. Но вот возвратился в Москву, увидел, что сделано за 6 лет пролетариатом-диктатором в бывшей царской России. Это, разумеется, глубоко взволновало меня, зажгло в сердце неугасимую радость и гордость силою, талантливостью людей родины. И когда в Большом театре мы с Вами целовались, я, т. Ирина, целовал не только Вас, а тысячи героинь труда. Потом я съездил на Днепрострой, в сальский колхоз «Гигант», в Тифлис, Эривань, Баку, в Сталинград, Казань, Нижний, заглянул почти всюду, где бывал раньше, и даже в Мурманск, в Соловки, где никогда не был, посмотрел на гигантскую работу пролетариата Союза Советов, мудро руководимого партией его, и вот с той поры счастливо живу той энергией, которая непрерывно, изо
