Шрифт:
Закладка:
НАПРЯЖЕН, как струя, переливаемая из пустого в порожнее.
НАСЛАЖДЕНИЕ. Риторика, упорядочив общее, позволила наслаждаться индивидуальным, все равно как культура в XVII в., победив природу, позволила наслаждаться горными и морскими пейзажами.
НАУКА. Естественные науки существуют, чтобы человечество не погибло от голода, гуманитарные – чтобы не погибло от самоистребления. «Об одном прошу: выбирай профессию в базисе, а не в надстройке», – сказал отец моему ровеснику-десятикласснику.
НАУКА (ее границы). Я представляю, что такое вещь в себе: меня что-то бьет, то под дых, то по затылку, а я могу только отмечать и рассчитывать ожидание ударов, чтобы съежиться или уклониться. Я умная марионетка, я стараюсь, чтобы дерганья моих нитей не были неожиданны, и неважно, какой мировой порядок ими кукловодит. Но очень уж много нитей, и все тянут в разные стороны. Впрочем, быть марионеткой и думать, откуда твои нити, внутренние и внешние, – лучше, чем делать вид, что их нет.
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ. Немцам у А. Дурова особенно нравились свиньи, французам козел и собаки, испанцам кошки и крысы, итальянцам петухи («Ист. вестник», 1893).
НАЧАЛЬСТВО. «Воздухом дышали потому, что начальство, снисходя к слабости нашей, отпускало в атмосферу достаточное количество кислорода» (Н. Любимов о Каткове).
НАШ. «Нет у нас ни либералов, ни консерваторов, а есть одна деревенская попадья, которая на вопрос, чего ты егозишь в Божьем доме, отвечает: это не Божий дом, а наша с батюшкой церковь».
НЕ. «Если бы вы знали, как трудно написать хорошую трагедию», – говорил трагик. «Зато знаю, как легко совсем не писать трагедий», – говорил критик.
НЕ. За разделом стихов неопубликованных должен следовать раздел стихов ненаписанных. Кажется, осуществил это только А. Кондратов (ср. ненаписанный рассказ Дельвига). Я сказал С. Ав. «Мое лучшее сочинение – это ненаписанная рецензия на мой ненаписанный сборник стихов, продуманная, с цитатами и всем что положено». Он заволновался: «Миша, ее непременно нужно написать!» – но я решил, что это ее только испортит: нарушит чистоту жанра.
НЕ С КЕМ. О малом говорить незачем, а о большом не с кем.
«Спать есть с кем, просыпаться не с кем».
НЕТ. Личность определяется не тем, что в тебе есть, а тем, чего в тебе нет: ты ее проявляешь, не делая того-то и того-то. Этому и учил Сократа демоний.
НЕ СОВСЕМ. Ренан говорил: люди идут на муку только за то, в чем не совсем уверены.
НЕСОМНЕННО. «Это несомненно, потому что недоказуемо», – было сказано на Цветаевских чтениях в докладе «Цветаева и Достоевский» – в том, где говорилось: «внутренний свет М. Ц. можно увидеть через сезамы»; «звено между ними Блок, но на этом не останавливаюсь, ибо это уведет за пределы не только темы» и «между ними есть и словесные совпадения, например: “мне совершенно все равно”».
НЕСОМНЕННО. Ходасевич жаловался Гершензону на научное одиночество: «Гофман – очень уж пушкинист-налетчик; а Котляревский – ужасно видный мужчина, и все для него несомненно» (И. Сурат).
НРАВСТВЕННОСТЬ – это чтобы знать, что такое хорошо и что такое плохо, и не задумываться, для кого хорошо и для кого плохо.
НРАВСТВЕННОСТЬ. По черновикам видно: Пастернак ведет слово – Мандельштама ведет слово – Цветаева сочетает то и другое: прозаическими наметками указывает направление, но идет в этом направлении по-мандельштамовски, слушаясь слова. Черновики Б. П. нравственней, чем черновики О. М., потому что временного себя он правит с точки зрения постоянного себя: много раз у него пробивается тема «больной весны», но он всегда ее вычеркивал (И. Ю. Подгаецкая).
NEVERMORE. На дверях у Сергеева-Ценского было написано: «Писатель Сергеев-Ценский не бывает дома никогда» (восп. В. Смиренского, РГАЛИ).
NEVERMORE. Стихотворение Мореаса под таким заглавием начиналось:
Le gaz pleure dans la brume,
Le gaz pleure, tel un oeil… —
а по-русски:
Плачет газ в ночном тумане,
Плачет газ, как плачет глаз…
По всему опыту теории и практики перевода должно казаться, что русский текст – оригинальный, а французский – переводной.
О. Когда в 1952 г. появилась статья «О романе В. Гроссмана…», Твардовский сказал: «Если “о”, то добра не жди».
ОБОНЯНИЕ. Охота Ротшильда: с утра таскают по лесу оленью шкуру, а днем с собаками охотятся на запах без зверя (Гонкуры, 24 дек. 1884 г.). Вспомнил бы это Розанов!
ОСЯЗАНИЕ. Восп. Н. Петрова: в октябре 1917 г. в Смольном первое ощущение – идешь не по плитам, а, как по листьям, по мягкому слою окурков и обрывков; второе – не найти комнату, потому что ни одного номера на дверях не видать вплотную за махорочным дымом.
ОБОРОНА НЕОБХОДИМАЯ. Первая русская книга о ней называлась «Незаменимая саморасправа» (Кони).
ОБРАЗ АВТОРА. Лукреций написал страстную поэму во славу Эпикура и эпикурейства. Эпикур и эпикурейство считали идеалом тихую неприметность и душевный покой. Видимо, Лукреция следует представлять себе скромным и добропорядочным человеком, в уютном садике на мягком ложе неспешным пером набрасывающим пламенные строки. Но почему-то никто этого не хочет. А НН отказывается верить в единственный достоверный портрет Петрарки – кругленького, мешковатого и похожего на пингвина.
ОБРАЩЕНИЕ «мужчина!», «женщина!» почему-то слышится на улицах только в устах женщин: мужчины обходятся без них. Что если ответить: «Женщина …» – звучало бы это бранью?
Я вошел в издательство «Наука». Новопоставленный вахтер окликнул: «Молодой человек!» Я подошел, снял шапку, показываю седину и лысину: «А я не такой уж молодой». Он, по-человечески понятливо: «Ну, а как называть? гражданин? так не в милиции же!»
ОБУСТРОИТЬ. «Любезный почитатель!.. Пишите, я оботвечу все вопросы», – писал Северянин Шершеневичу.
ОБЩЕЕ. Утверждая лишь общеизвестное и пересказывая лишь общедоступное.
ОБЩЕЕ. А с С. Ав. при всех несходствах («теплой компании не составишь») объединяет то, что одинаково слышали стихи: мне не претило его чтение Мандельштама, ему – мое из Кузмина и Окуджавы.
ОДИНОЧЕСТВО. «Позиция Цветаевой – публичное одиночество: оставшись без публики, она не могла жить» (Саакянц, 489). «Воинствующее одиночество» Маяковского, читающего «Облако» в Куоккале, вспоминала Л. Чуковская.
ОДИНОЧЕСТВО. «Самомнение – спутник одиночества» (Платон, письмо 4) – любимая сентенция Плутарха.
«Ни истории, ни родни. Наконец мы совсем одни» – приснившаяся строчка. К чему бы это?
«ОДНОБОЙ бывает хуже разнобоя» (Д. С. Лихачев).
ОДНОФАМИЛЬЦЫ. Музыку на стихи Маяковского писали композиторы В. Белый и В. Блок.
ОЛИГАРХИ в наших газетах –
