Затем пригляделась к трупам.

У всех у них были разрезы на раздувшихся животах, посмертно зашитые суровой нитью. Также у каждого на большом пальце левой ноги висела типографская бирка с четырьмя словами: «Класс А», «Класс Б», «Брак» и «Утилизация», причем у всех напротив последнего слова стояла аккуратная синяя галочка.

Цвет пасты и ширина указывали на то, что пометка сделана перьевой ручкой. До шестого класса Айранэ мучилась с такой же, потом всем разрешили пользоваться обычными, шариковыми. Но та – или тот, – кто ставил эти галочки, выучился в школе для высших раньше, когда разрешали только перьевые, а за каждую кляксу или неправильную толщину линии сурово наказывали.

– Надо звать подкрепление, – сказала Айранэ и достала телефон.

Сигнала, впрочем, не было.

– Если этих тварей убьет кто-то другой, я никогда себе этого не прощу, – ответила Тиара и – Айранэ могла в этом поклясться – с нежностью погладила лоб ближайшего трупа.

– Ты знала его? – уточнила Айранэ.

– Его? – удивилась Тиара. – Нет, конечно. Но нельзя так с молодыми мужиками. Они же нормальные! Не косые, не больные, смотри, ноги какие ровные!

Айранэ покачала головой. На ноги мертвых мужиков она смотреть не собиралась.

– Я предлагаю сфотографировать их, вернуться и…

– И тебе скажут, что это обычный морг, скорее всего даже не местный, – ответила Тиара. – Если ты не хочешь в качестве доказательства прихватить один из трупов.

Айранэ нахмурилась. На самом деле она рассматривала такой вариант. Взять кого-нибудь помельче – и на Тиаре дотащить до ближайшего офиса самообороны.

– Я не потащу мертвеца, – твердо сказала та, догадываясь, в какую сторону разматывается логическая нить размышлений подруги.

– Ну они ж нормальные, – сказала Айранэ. – Не больные… Не косые… Ноги, опять же, ровные!

Некоторое время они смотрели друг на друга, а потом расхохотались – но без веселья. Это был нервный, истерический смех.

– Находим больше доказательств – и сразу назад, – сказала Айранэ.

– Согласна, – тут же ответила Тиара.

Следующая дверь вела в темный пустой коридор, вдоль стены которого лежали штабелями одна на другой штук десять больничных каталок. Здесь было тепло и воняло хлоркой.

Коридор вывел в помещение столовой – но вместо столов тут стояли ряды стоек, на которых висели «скафандры» – полные комплекты прорезиненной формы, со шлемами и сапогами, герметично соединяющимися с комбинезонами.

– Зачем это здесь? – удивилась Тиара.

– А что это?

– Ты никогда не участвовала в Буре? – ответила подруга вопросом на вопрос. – Ага, кривишься, понятно. В общем, если тебе нужно войти в Бурю и остаться при этом в нормальном рассудке, надеваешь «скафандр» и молишься Великой Матери, чтобы он не оказался дырявым.

– И часто он оказывается… дырявым?

– Никогда, – ответила Тиара. – Их же проверяют на специальном оборудовании. Небольшие дырки затягиваются; чтобы уже не восстановился – нужен разрез. Я про такие случаи даже не слышала, хотя, говорят, вроде в Индии случай был… Ты чего?

Айранэ достала мачете и пошла вдоль рядов с одеждой, делая надрезы на сапогах, под клапанами, с помощью которых сапоги крепились к штанинам комбинезона. Надрез в этом месте не затягивался и при этом с первого взгляда был незаметен.

– Кто бы здесь ни хозяйничал, – сказала Айранэ, – что бы они ни делали… Даже если они нас остановят…

– А ты молодец, – кивнула Тиара, достала из-за голенища берца короткий метательный нож и пошла параллельно подруге, надрезая сапоги. – Дельно.

Всего костюмов было чуть больше сорока, справились за пять минут.

Встали перед дверью на выход.

Тиара вновь достала пистолет и сняла его с предохранителя. Айранэ отметила, что не видит, как подруга ставит оружие на предохранитель, зато каждый раз наблюдает, как снимает.

Нахлынул страх. Не боязнь смерти или боли, а страх неизведанного, чуждого, непонятного. Казалось – вот пусть напал бы кто-то, пусть ударил бы, даже и убил, но только не вот это ожидание непонятно чего.

– И я сама, своими ногами… – прошептала Айранэ.

– Давай уже, – одними губами сказала Тиара, и в тот момент, когда подруга прислонилась ухом к двери, в той щелкнул замок.

Они обе отпрыгнули назад на несколько шагов каждая.

Дверь открылась, и показался мужчина, низенький, в застиранной майке и шортах, сделанных из старых джинсов, с кучей плетеных нитяных фенек на обоих руках и с голым татуированным черепом.

Входя, он что-то жевал, но, едва увидев перед собой Тиару, мгновенно вытянул из кармана пистолет.

Айранэ даже не заметила, как она это сделала. Вот она отпрыгивает от открывающейся двери – а в следующее мгновение плачет, пытаясь вытянуть мачете из разрубленной ключицы лысого мужика.

– Ну все, все, не время сейчас. – Тиара левой рукой походя погладила Айранэ по голове, а ножом в правой перерезала горло сипящего. – Ты молодец, давай, идти можешь?

Айранэ делала то, что просила Тиара. Помогла дотащить труп до «холодной» и взгромоздила там на одну из пустых каталок, затем вернулась и вместе с подругой начала замывать непонятно откуда взявшимися бумажными полотенцами пятно крови на полу, а потом просто сдвинула лежащий неподалеку половик на пятно – но опять же не думая.

– Всё, всё, пришла в себя? – бормотала Тиара. – Это же первый твой?

– Первый – Володя, – бездумно ответила Айранэ.

– Володю потом убьешь, если захочешь, – погладила Тиара подругу по голове. – Надо идти дальше.

– Может, назад? – уточнила Айранэ. – Я не хочу дальше.

– Назад – поздно.

Встали к двери, из-за которой появился лысый.

– Ты почему не выстрелила? – спросила она у Тиары.

– Да я увидела, что он пистолет с предохранителя не снял. Думала, оглушу его, потом допросим. А тут ты.

– То есть я зря…

Вся бездна непоправимого поступка обрушилась на Айранэ. Пока внутри билась мысль, что она спасала подругу, это хотя бы частично оправдывало происшедшее.

Но если подруга была вне опасности…

– Ну чего ты, чего, ты молодец, все правильно сделала, спину прикрыла, ты же не видела то, что я вижу!

Айранэ даже не заметила, как Тиара ее обняла. Высвободилась и сказала:

– Я должна вернуться к балету.

– Вернешься, – кивнула Тиара.

– Не вернусь, у Анаит на меня другие планы.

– Плевать на эту хофскую сучку.

О том, что можно наплевать на Анаит, Айранэ никогда не думала. То есть маму можно было любить, ненавидеть, с ней можно было соглашаться или спорить.

Но вот игнорировать ее было совершенно невозможно.

И при этом – очень, очень заманчиво.

Какая-то мысль родилась в недрах мозга, но пока отмахивалась от попыток рассудка зацепить ее и вытащить для анализа.

– Идем дальше? – уточнила Тиара.

– Идем дальше, – подтвердила Айранэ и приложилась ухом к двери.

– Попробуй это, –