рядом с ней кисть.

«Не могу поверить, что скучаю по дням, когда мы выстраивались в очередь за хлебом».

Ли Боксун, которая отправилась со мной в Мирную Землю, засмеялась.

В комнате было еще несколько странников. Каждый из них держал кисть, наносил звездную жидкость и начинал складывать предложения. Из них свободно вытекали истории, которые были для меня трудными. Загадки, которые они разгадывали, были очевидны.

Все странники говорили о Ли Сокюнг.

Мое зрение было нечетким, и я некоторое время не мог говорить. Перед моими глазами рисовалась жизнь моей матери. Было несколько вещей, которые я должен знать, но не знал. Тем не менее, странники не выполнили всю тему.

Некоторые фрагменты еще остались в поисках хозяина. Потом кто-то схватил меня за руку. Моя рука, держащая кисть, свободно двигалась и добавляла незнакомую фразу. В тот момент, когда я собирался выразить свое замешательство, владелец руки оборвал мои слова.

«Ким Докча, ты знаешь, что ты не богоподобный человек».

От ворчащего голоса я почувствовал запах лимонного леденца. Хан Союнг разочарованно взял кисть у меня из рук.

«В мире есть некоторые вещи, о которых ты не знаешь, идиот».

Глава 64.4: Дорога, что таковой не является (4)

Искры вспыхнули вокруг разбитой души, и жизненная сила моей матери начала медленно возвращаться. Занятые странники соединили фрагменты рассказа моей матери воедино, не допуская и одной ошибки.

«Это то, что произошло в то время. Помнишь?»

Единый портрет был написан большим количеством людей. Это было похоже на банкет мастеров, собравшихся, чтобы вылепить единое целое произведение искусства. Меня поразило, что так много людей вспомнили мою маму.

Некоторые взгляды убивали присутствие. После запуска некоторых сценариев воплощения погибли на глазах у многих созвездий. Их разоблачали, наблюдали за ними и заставляли следовать желаниям созвездий. Эти взгляды кого-то спасали.

«…Ах, мне этого не хватало».

«Не знаю, что бы я сделал, если бы Сокюнг-сси не было. Верно?»

Шептали голоса странников. Возможно, вся наша жизнь стала воспоминанием для одного или двух человек.

Созвездие «Писарь Небес» демонстрирует чистое восхищение пейзажем накопленной истории

Созвездие «Демоноподобный Огненный Судья» очень довольно!

Созвездие «Узник Золотого Обруча» с неизвестным выражением лица дергает себя за волосы

Созвездие «Черный Огненный Дракон Бездны» ворчит, глядя на свое воплощение

Возможно, проверка канала закончилась, когда созвездия собрались на канале Биё, чтобы посмотреть на сцену. Моя мать была завершена на глазах у всех.

Моя мать, Ли Сокюнг. Королева Странников Ли Сокюнг. Ли Сокюнг, бывшая заключенная. Ли Сокюнг, автор эссе. Эти «Ли Сокюнг» собрались, чтобы создать целостную «Ли Сокюнг».

Я остановился, и Хан Союнг ткнул меня в бок.

«Уйди с дороги, ты нам мешаешь».

Конечно, Хан Союнг была с моей матерью последние три года и, вероятно, была заинтересована в ее истории.

Я кивнул и выскользнул из комнаты. Восстановление истории было почти закончено, и я, похоже, больше не нужен. Я немного нервничал, но она писательница… она, наверное, не разобьёт мою мать.

Я услышал голос Хан Союнг позади меня:

«Это… ты упоминал об этом тогда? Я не знала. Правильно, ну…»

«…Пожалуйста, будь в порядке».

Я вышел из комнаты, где меня ждали члены группы.

«Аджосси!»

«Докча-хён!»

Я обнял двух детей, глядя на своих товарищей. Джун Хивон, Ли Джиё и Ли Хюнсунг привязанные к кровати… Все ждали моего ответа. Все, казалось, знали ситуацию, даже если я ничего не объяснял. Шин Ёсунг спросила меня:

«Бабушка? Бабушка Сокюнг в порядке?

«Я думаю, с ней все должно быть в порядке. Она вступает в завершающую стадию».

От моих слов на лицах членов группы отразилось облегчение. Только одно лицо отличалось.

«Эй, а почему мать Докча-хена твоя бабушка?»

«Мать Аджосси – моя бабушка».

«Докча-хен не твой отец».

Я быстро похлопал их по спине.

«Ну ну, не ссорьтесь. Вы оба можете называть ее бабушкой.

«Серьёзно? А можно?»

«Да».

Я смотрел на краснолицых Ли Гильюнга и Шин Ёсунг, пытаясь сказать что-то еще, но быстро закрыл рот.

Что случилось с этими детьми за последние три года? Что эти дети слышали, видели и говорили, проходя без меня десятки сценариев?

«…Хюнсунг?»

Я долго гладил Ли Гильюнга по голове, и он беспомощно посмотрел на меня. Шин Ёсунг, которая смотрела на эту сцену, схватила мою руку и положила себе на голову.

Я держал двух детей и сказал:

«Мне очень жаль».

«…Да? За что?»

«Просто, за все».

Я знал, что не могу просить прощения, что бы мне ни говорили прямо сейчас. Тем не менее, я хотел кое-что сказать. Может быть, на меня повлияла история моей матери. Я не хотел устраивать больше трагедий, о которых не мог вовремя рассказать. Тем не менее, слова слетали с моих губ нелегко.

«Вы пострадали, мне очень жаль».

Я хотел сказать эти слова.

«Все нормально». – Заговорила Шин Ёсунг.

«У нас все в порядке, Аджосси».

Шин Ёсунг подняла голову и посмотрела на меня. Это был человек, которого следовало утешить, но именно она спрашивала, в порядке ли я.

«Аджосси… ты в порядке?»

Я не смог ответить, поэтому избегал взгляда Шин Ёсунг. Я поднял глаза, и все мои товарищи смотрели на меня. Ли Джиё выглядела расстроенной, в то время как Джун Хивон беспокоилась.

Я улыбнулся.

«Почему вы так смотрите на меня? Я в порядке. Моя мама тоже выздоровела».

«Ты уверен, что всё нормально?»

«Я правда в порядке. И…»

Я внимательно осмотрел каждого члена группы. Я чувствовал время, исходящее от ран по всему их телу. Когда закончилась гигантская история Гигантомахии, они первыми побежали сюда. Это было без ощущения последствий победы.

«Гигантомахия… вы все страдали».

Возможно, мое выражение лица выглядело нелепо. По какой-то причине Джун Хивон рассмеялась.

«Эти слова бонус? Докча-сси, правда… мы работаем здесь, потому что это правильно».

Ли Джиё кивнула рядом с ней. Джун Хивон продолжала говорить:

«Вдобавок… почему ты снова сбежал один? Очень хочется умереть? Или ты снова хочешь быть заключенным?»

«Это потому, что Массовый производитель сказал мне…»

«У тебя всегда есть оправдания».

Я поклонился им.

«Мне очень жаль».

На данный момент это было лучшим вариантом. Я смогу прояснить ситуацию позже. Наклонившись вперед, я увидел старые боевые ботинки. Мой взгляд поднялся, и я увидел человека в пыльном черном пальто. Внезапно я почувствовал себя отдохнувшим. Я знал, что Ю Джонхъюку здесь место.

«Ю Джонхъюк, ты тоже…»

«Нет времени для пафосных историй. Это еще не конец».

Ю Джонхъюк пошел в комнату напротив коридора со странными и устрашающими